|
| |
|
Главная > Публикации
Маленькие стайеры (М. Зотов)Мы назвали эти критерии «стимулирующими индексами». В чем их суть? Если дети соревнуются по прыжкам в длину с места, то, конечно, высокие прыгнут дальше, чем маленькие, и последним не видать победы. А вот если длину прыжка измерить в собственных ростах прыгунов, то победит самый прыгучий. «Мера длины» становится для всех одинаковой — свой рост. Так мы узнали, что у наших ребятишек к 4 годам «индекс прыгучести» вырастает до единицы, в 5 лет — до 1,1, в 8 лет — до 1,3, а чтобы показать индекс 1,5, надо уже специально тренироваться. И в беге побеждает не тот, кто прибежал первым, а кто развил наибольшую скорость в своих ростах в секунду. Валерий Борзов, олимпийский чемпион, таким образом, мчался со скоростью 5,48 единицы, у него самый высокий «скоростной индекс», а наш Ваня в 1,5 года бегал со скоростью 1,7 единицы, в 4 года — уже 3,5 единицы, а к восьми добрался до 4,6 единицы. Аня и Юля в 8—9-летнем возрасте удивляли нас, развивая скорость 5,2—5,4 единицы — почти как олимпийцы! Но долгие часы сидения за партой в школе ежегодно съедали эти показатели на 0,1—0,2 единицы, к концу школы у них осталось только 4,2—4,4 единицы. Самым быстрым в семье оказался 13-летний Ваня: у него «скоростной индекс» 4,5 единицы. Впрочем, мы допускаем, что «скоростной индекс» не носит универсального характера и удачно сработал лишь в рамках нашей семьи. Система индексов оказалась применима и для метаний, только папе пришлось выточить гранаты весом 150, 200, 250, 300, 400, 500 и 600 граммов, чтобы все брали «одинаковые» гранаты — в одну сотую своего веса, а дальность броска измерялась опять-таки в собственных ростах. «Метательный индекс» растет от 0 до 10—15 единиц. Но самым главным, самым важным показателем физического развития мы все-таки считаем «силовой индекс», равный максимальному грузу, отрываемому человеком от земли в наивыгоднейшем положении, деленному на собственный вес. Определение максимального груза похоже на измерение становой силы, но лишено его недостатков: не надо, сгибать спину, и поэтому никто не жалуется на боль в спине (при согнутой спине хрящевые диски позвонков сжаты с одного края, и это вызывает боль). Груз отрыва всегда больше становой силы, так как «тяга» идет за счет разгибания ног. Только Т-образная рукоятка заменена на две треугольные, соединенные крюком. «Силовой индекс» показывает, сколько собственных весов может оторвать человек от земли или сколько килограммов груза отрывает он на 1 килограмм своего веса. При измерении включаются в работу самые крупные группы мышц (ног, туловища, плечевого пояса, рук), что дает ощущение напряженности всего тела. Техника выполнения настолько проста, что измерения можно делать даже у малышей, с полутора-двухлетнего возраста. Индекс у ребенка очень стабилен по величине (при нескольких попытках отклонения ничтожны: -4-3—5 процентов), но чутко иллюстрирует состояние здоровья, слабость, усталость и... меру тренированности всего организма. Величина «силового индекса» ребенка растет непрерывно от нуля до 2—3 единиц, а у наших детей даже до 4—5 единиц (Ваня, Аня). Короче, «силовой индекс»— показатель качества мышц всего организма и, видимо, одна из ведущих характеристик физического развития. Система «стимулирующих индексов» была применена и прекрасно сработала на соревнованиях в пионерском лагере. Все делалось по «олимпийским правилам»: измерили рост и взвесили участников, за первое место давали 7 баллов, за второе — 5, за третье — 4 и т. д.- Самый высокий мальчик обогнал всех в беге на 60 метров и в прыжках в длину, а самый крупный и тяжелый оторвал от земли 'самый большой груз— 120 килограммов. Но когда высчитали «индексы» и определились «места», то оказалось, что первенство принадлежит не тем, у кого абсолютно лучший результат. Особенно поразило всех то, что самый тяжелый мальчик оказался далеко не на первом месте в соревновании «по силе» и не получил ни одного балла. По сумме же баллов во всех пяти видах соревнований поднялись на «олимпийский» пьедестал с тремя ступенями три мальчика и три девочки среднего роста, худощавые, но на удивление ладно сложенные. То ли гармоничное телосложение позволило им показать хорошие результаты во многих видах, то ли разностороннее физическое развитие привело к гармонии в их телосложении. Система индексов пока испытывалась в нашей семье и в ее ближайшем окружении, но даже этот ограниченный опыт говорит о ее больших преимуществах и возможностях. Во-первых, отказываясь от абсолютных результатов (в метрах, секундах, килограммах), мы перестаем «обижать малышей» и позволяем им на равных со старшими участвовать в спортивных состязаниях и даже одерживать победу. Дети дружно сочли систему индексов справедливой. Во-вторых, индекс, выражая любое из измеряемых качеств (силу, скорость бега, прыгучесть и др.) численной величиной, может служить каждому человеку средством самоконтроля, а тренеру и ученому позволит исследовать процессы развития отдельных физических качеств и их возрастные изменения, объективно сравнивать эффективность различных методов тренировок и результаты работы разных групп и школ. Нам система индексов дала возможность увидеть, что высокая подвижность наших детей и большие, чем принято допускать, нагрузки удивительно благотворно сказываются на их здоровье, телосложении и самочувствии. Она же подтвердила, что наивысших результатов дети достигают чаще всего к семидесятилетнему возрасту, а вот резкое снижение двигательной активности в школе ведет к снижению всех показателей физического развития. Маленькие стайеры (М. Зотов) Как приучить ребенка к регулярным занятиям бегом, который дал бы ему не только здоровье, но и радость? О своем опыте рассказывает инженер из Калуги Михаил Зотов. Со старшим сыном Алешей мы начали заниматься бегом, когда ему было три года. Сейчас ему одиннадцать, следовательно, наш спортивный стаж — восемь лет. Почему я начал с ним заниматься'? В первую очередь потому, что хотелось видеть его здоровым. А кроме того, очень хотелось как можно раньше открыть для него то чувство радости, которое я сам испытывал от выступлений на соревнованиях, когда еще активно занимался лыжным спортом. Наши совместные занятия начались незаметно. Каждый день мы направлялись с ним в детский сад, до которого было примерно 3 километра. Ехали на троллейбусе, и от дома до остановки быстро проходили расстояние 400 метров. Иногда выходили с опозданием и приходилось бежать. Эти пробежки давались Алеше значительно легче, чем я ожидал. Стали бегать уже сознательно, и вскоре почувствовали, что дистанция для нас коротка. Тогда побежали до следующей остановки (примерно 800 метров), позднее до третьей (это уже больше километра), и через 2 года, когда ему было 5 лет, мы перестали пользоваться троллейбусом и все 3 километра преодолевали бегом-шагом, а то и просто бегом. Вечером повторяли этот путь в обратном направлении. Бегали как бы играя. Алеше это нравилось, и часто он сам предлагал перейти с ходьбы на бег. Во время бега мы все время разговаривали, и по его ответам можно было легко контролировать дыхание. Если ответы становились слегка отрывистыми, я тут же, но незаметно для него, снижал темп. Лишь много позднее он научился сам поддерживать темп на пределе «свободного разговора», и только тогда получил разрешение самостоятельно бегать на соревнованиях. Боясь перегрузить Алешу, я постоянно сдерживал его попытки увеличить скорость, но вскоре понял, что это дает как раз обратный эффект. Стал позволять ему делать небольшие ускорения, каждый раз проверяя частоту пульса. В спокойном состоянии она у него была 70—75 ударов в минуту, при равномерном беге средней интенсивности поднималась до 96—100 ударов, а при ускорениях достигала 120—130. Заметил, что в среднем через 3 минуты после ускорения частота пульса уже вновь была в пределах 100 ударов при простом снижении темпа бега. При резкой остановке частота пульса снижалась почти так же, но его субъективные ощущения при этом были хуже: дыхание учащалось, щеки краснели, выступал пот. Итак, ускорения я ему разрешаю, но никогда не позволяю после резко останавливаться. Кстати, когда был снят запрет на ускорения, желание ускоряться заметно уменьшилось. Предвижу вопрос: что же, так весь год и бегали? А если дождь? А зимой? Конечно, при плохой погоде изредка ездили на троллейбусе, а зимой не бегали, но шагом (по возможности быстрым) ходили регулярно. По выходным дням становились на лыжи и проходили иногда до 15 километров. Правда, самостоятельно он проходил 2—3 километра, а остальное расстояние шел на буксире, в качестве которого использовались два связанных резиновых бинта. Двигаясь со сравнительно высокой для него скоростью, он привыкал правильно направлять лыжи при поворотах, а на подъемах активно помогал мне, работая палками. Так что нагрузки нам хватало и зимой. С пятилетнего возраста начали заниматься спортивным ориентированием. Постепенно осваивали чтение карты, работу с компасом, движение по азимуту, учились сличать карту с местностью и другим техническим приемам. Продолжаем и сейчас заниматься этим. Кроме того, мы всегда отдавали должное спортивным играм (футболу, бадминтону, настольному теннису), а дома у нас есть поролоновый коврик, на котором Алеша любит кувыркаться, прыгать, делать стойки, мостики и т. д. Благодаря этому он рос подвижным, гибким и достаточно ловким. Калужский облсовет и клуб любителей бега «Пульс» организовали для всех желающих конкурс, по условиям которого в течение месяца по субботам и воскресеньям участники бегут или идут на километраж. Контрольное время —2 часа. Победители определялись по сумме километров за все дни конкурса. Мы сразу почувствовали, что это как раз то, что нам надо: и соревнование, и игра одновременно. Алеше тогда было семь лет. В первый день сын легко пробежал 10 километров. Он был единственным ребенком среди взрослых участников, и на него сразу обратили внимание. Мнения любителей бега разделились. Одни весело приветствовали его, другие подходили ко мне и убеждали, что в его возрасте так много бегать нельзя. Так или иначе, но Алеша почувствовал общую доброжелательность. Уважаемые в городе члены КЛБ «Пульс», о которых он раньше только слышал с моих слов, подходили к нему и без тени превосходства, как равному, пожимали руку, поздравляли с успехом. Что это значило для мальчика, объяснять, по-видимому, не требуется. В последующие дни у Алеши появился на тропе друг-соперник, 9-летний Витя Орлов, отец которого тоже участвовал в конкурсе. Вдвоем мальчики пробегали уже по 15—16 километров, из которых только 3—4 километра шли шагом. После каждого дня бега проводил тщательное медицинское обследование сына. По моим наблюдениям, все было нормально, и сам он ни на что не жаловался. После бега в субботу он за сутки успевал полностью восстановиться и в воскресенье бежал не хуже, а иногда и лучше, чем накануне. Бегал по-прежнему с удовольствием. Всего Алеша пробежал 128 км за 8 беговых дней. По окончании конкурса он прошел медицинское обследование в Калужском областном врачебно-физ-культурном диспансере. Оно подтвердило, что состояние его здоровья хорошее: данные анализов, электрокардиограмма, давление крови — в норме, противопоказаний к занятиям бегом нет. С тех пор медосмотры мы проходим регулярно, весной и осенью. В сентябре того же года мы приняли участие еще в одном замечательном соревновании —IV пробеге памяти С. П. Королева в подмосковном Калининграде. Решили для начала вместе пробежать дистанцию 10 километров. Тогда-то Алеша впервые почувствовал, что бежать не только интересно, но и трудно. Сначала все шло нормально. С общего старта уходим одними из последних, но постепенно улучшаем свою позицию. На втором километре замечаем невдалеке похожую на нас пару. Как потом узнали — Алексей Лукаш с девятилетним сыном Сергеем. Бегут легко, спокойно. Видно, что бегать привыкли, могут и побыстрее, но отец считает, что быстрее пока не нужно. Несколько километров бежим вместе, но на седьмом километре Алеша начинает уставать. Немного снижаем темп. Лукаши уходят вперед. Алеша начинает злиться, но сил от этого не прибавляется, скорее наоборот. Говорит о желании остановиться и сойти. Я соглашаюсь, но предупреждаю, что через несколько минут он отдохнет и будет очень жалеть, что не добежал до конца. «К тому же,— говорю,— на твоей майке написано «Калуга». Подумают, что калужане слабаки». Он задумался и говорит: «Ладно, попробую продержаться». Бежим медленно, постепенно становится легче, вот уже скорость почти прежняя. На финише Алеша ускоряется, я его рывок как бы не замечаю, и он, страшно довольный, обгоняет меня на два шага. Вскоре он мне говорит: «А знаешь, если бы мы сошли, я бы действительно очень пожалел». Вот так прошли первые четыре года наших занятий бегом, и, как мне кажется, значение этих лет трудно переоценить. Бег стал для Алеши увлечением, укрепил его здоровье, развил работоспособность, а кроме того, явился очень хорошей формой воспитания. Об этом мне хотелось бы сказать подробнее. Рассказывая о наших первых пробежках, я часто упоминал о том, что мы разговаривали во время бега. Как я понял позднее, разговор на бегу был нужен не только для контроля дыхания. Еще важнее оказалось то, как сын воспринимал содержание этих разговоров. Говорили о многом, чаще всего приходилось отвечать на его бесконечные «почему?», говорили о жизни, о технике бега (и тут же пробовали применить это на практике), шутя выучили таблицу умножения, азбуку Морзе, научились определять расстояние по числу шагов и многое другое. Любопытно, что на бегу все это постигалось им необыкновенно легко и все это он до сих пор хорошо помнит. Много говорили с ним о честности в спортивной борьбе, об уважении к сопернику, о чувстве команды, о спортивном патриотизме и его примерах. На бегу он особенно остро воспринимал рассказы о том, как в 1954 году «терпел» на дистанции 50 километров лыжник Кузин, как в борьбе с Чатуэем и Пири побеждал Куц, как почти без сознания, в страшной жаре бежал Пярнакиви, как боролись на олимпиадах Веденин и Капитонов. Конечно, не обходилось и без обсуждения отри- цательных примеров. Я всегда старался узнать его собственное мнение. И вот стал замечать, что, отдавая должное героям спорта, Алеше больше импонируют те спортсмены, которые в трудное для своей команды время оставались до конца верными ей, или те, которые помогали сопернику на дистанции, хотя сами из-за этого проигрывали. Хорошо, думал я, если такие примеры станут для Алеши главными на всю жизнь. Ну, а пока приятно уже то, что он думает об этом. Вообще, мне кажется, что в трудной беговой обстановке появляются необыкновенная легкость восприятия и эффективность воздействия слова. Например, одно дело твердить о вреде курения, и совсем другое — сказать об этом тогда, когда дорог каждый глоток воздуха. i Так что, дорогие папы и мамы, подумайте над таким способом внушения нужных мыслей. Я, по крайней мере, почувствовал большое воспитательное значение тех разговоров немного позднее, когда Алеша пошел в школу. Как у всех, начало учебы вызвало некоторые труд-1 ности с режимом дня. Но мальчик довольно быстро привык к новому режиму. Более того, он вдруг про-1 явил интерес еще и к музыке (в семье у нас до него! музыкантов не было). Проверили способности, ока-1 залось, кое-какие есть. Стал проситься в музыкаль-j ную школу. Разрешили готовиться, но с условием, чтобы это не помешало основной учебе. Обещал — I и слово держит: сейчас в обеих школах учится от- лично. Уроки готовит сам, без напоминаний (считаю,! что сказались разговоры о честности спортивной! борьбы), немного ревниво, но доброжелательно и без зависти относится к успехам товарищей (уваже-1 ние к сопернику), радуется успехам своего класса и сожалеет при неудачах (чувство команды). Бегать мы продолжаем, но теперь уже не каждый день. Вместе бегаем примерно 3 раза в неделю. Дистанции от 7 до 15 километров. По выходным дням участвуем в каком-нибудь пробеге в Калуге или в области. Теперь уже бегаем раздельно — каждый в свою силу и на свою дистанцию. Алеша пока в соревнованиях больше 10 километров не бегал. Тренировка у нас рассматривается как подготовка к какому-либо конкретному пробегу. Это интереснее, чем тренироваться вообще, без видимой цели. Ну, а теперь специально для тех, кто не согласен с таким способом воспитания, приведу другой, облегченный вариант. Дочь Юля на два года младше Алеши. Ходила в детский сад, расположенный рядом с домом, так что бежать было незачем. Однако в шесть лет и она заявила: «Вы бегаете, а я?» Стали брать и ее. Алеша убегал вперед, возвращался, а мы с Юлей бежали или шли вместе. И она полюбила бег. В 9 лет девочка пробегала без остановки не больше 6 км, но бегом-шагом проходила и до 15 километров. Я не заставлял ее делать усилие над собой: она бежала только в том случае, если было желание. Контроль обычный: по дыханию и пульсу. Бегала один раз среди недели и по выходным дням. В соревнованиях не участвовала. Зимой ходила с нами на лыжах. За счет буксировки ходили довольно быстро и много (15—17 километров). Воспитанием на бегу я с ней стал заниматься позже только потому, что еще не видел результатов невольного эксперимента с Алешей. Кстати, Юля очень любит бегать со мной именно из-за возможности поговорить. Занимался я с ней меньше, и примерно пропорциональны этому ее школьные успехи. Второй свой учебный год она заканчивала с одной четверкой, и в музыке успехи довольно скромные, зато очень общительна и любит выступать в художественной самодеятельности. Замечаний по поведению нет. Немного рассеянна и нуждается в большем контроле. Доволен ли я своими детьми? Пока доволен. Они не капризны, редко болеют, охотно помогают в домашних делах, хорошо учатся при минимальном контроле с нашей стороны. И все же забот с ними немало, как и со всеми детьми,— недостатков у каждого из них хватает. Будут ли они хорошими спортсменами? Если захотят, то будут. Но этот вопрос пусть решат сами, когда подрастут. Я же хочу вырастить их просто здоровыми, жизнерадостными людьми, любителями бега, лыж и ориентирования. Пусть любят эти виды спорта всю жизнь и пусть будут счастливы. Ну, а если вы, дорогие родители, решили тоже использовать такой способ воспитания, то позвольте предупредить вас о двух подводных камнях, которые могут вызвать крушение корабля ваших надежд. Первый — родительское тщеславие. При малейших успехах родителям может показаться, что их ребенок способен на большее, и возникает большой соблазн форсировать его подготовку. Ребенка нельзя заставлять бежать быстро. Пусть бежит как хочет, лишь бы хотел. Не нужна слава, нужны здоровье и радость. Второй камень — «медные трубы», испытание славой. Легко получаемые призы и грамоты «самому молодому участнику» или «за участие в...» могут вскружить голову юному победителю, и тем болезненней будут переноситься неизбежные в будущем поражения. Сколько таких юных чемпионов не только не стали хорошими спортсменами, но и вообще не остались в спорте. Я считаю, что уже с самого начала нужно учить ребенка объективно оценивать свои достижения и обязательно учить его проигрывать достойно, подобно тому как в борьбе самбо учат сначала правильно падать, а уж потом всему остальному. И последнее. Начиная с детьми «играть в бег», родители получают превосходный стимул для собственных занятий бегом, как произошло, например, со мной. Плавать раньше, чем ходить Когда начали публиковаться статьи под общим заголовком «Плавать раньше, чем ходить», это название звучало столь непривычно, что чаще всего вызывало, улыбку. И если бы не подпись вполне серьезного автора, эти статьи, наверное, воспринимались бы поначалу как юмористические. Они принадлежали перу 3. П. Фирсова, председателя Всесоюзной федерации плавания, президента Медицинского комитета Международной федерации плавания. Обобщив отечественный и зарубежный опыт, 3. П. Фирсов предложил и обосновал методику обучения плаванию грудных младенцев. У этой идеи оказалась счастливая судьба. Методика была одобрена специальной комиссией Министерства здравоохранения СССР и повсеместно стала внедряться детскими поликлиниками страны. Особенно важно то, что она позволила оздоравливать детей с помощью обыкновенной квартирной ванны, что доступно миллионам людей Далее:
 4. Соотношение внешней и внутренней деятельности. Окаменелое дерево. Метод форсированной тренировки дыхания по бутейко. 9. Как мы оказались в ловушке?. Бутерброд «здоровье». Глава 4. На помощь! мои дети опять дерутся!. Вшивость.Главная > Публикации 0.0011 |
