Главная >  Публикации 

 

Е. М. Андреев сколько лет живуг люди?



Естественный^, прирост за год на 1000 населения

1890 -1895 . 1900

ЕсТ9СТВ9ННЫЙ прирост за год на 1000 населения

1 I ' ' ' ' ' 1955 1960

Рис. 4. Возрастные пирамиды стационарного населения при условиях смертности населения Европейской России в 1896—1897 гг. (слева) и СССР в 1958—1959 гг. (справа)

Рост устойчивости воспроизводственного процесса тесно связан с ростом его управляемости. Раньше главным регулятором процесса была смертность, мало зависящая от воли людей. Частые колебания уровня смертности и были главной причиной неустойчивости итоговых показателей воспроизводства населения. Когда в ходе демографической революции обществу удалось овладеть достаточно эффективным контролем над смертностью, функции главного регулятора демографического процесса перешли к рождаемости. При этом, естественно, чрезвычайно возросла роль принимаемых людьми решений, их целенаправленной деятельности. Соответственно снизилась управляющая роль не зависящих от воли людей, случайных, внешних по отношению к населению факторов (эпидемий, стихийных бедствий, неурожаев и т. п.).

Еще один показатель повышения качества воспроизводственного процесса — резкий рост его экономичности. В конце XIX в. в России, для того чтобы обеспечить простую замену материнского поколения дочерним, каждые 100 женщин должны были родить 198 дочерей (т. е. всего примерно 410 детей). К началу 60-х годов достижение того же результата обеспечивалось рождением 108 дочерей (примерно 220 детей обоих полов).

Рис. 3. Динамика коэффициентов естественного прироста населения России в 1870—1900 г. (вверху) и СССР в 1950— 1980 гг. (внизу)

В этом уменьшении «цены» простого воспроизводства отразилось огромное сокращение демографических потерь за время демографической революции.

С ростом экономичности воспроизводства населения связаны необратимые изменения в его возрастном составе. Обычно эти изменения обобщенно называют «старением населения» и часто трактуют как нечто весьма нежелательное. Такая трактовка едва ли оправданна. Действительно, при переходе от неконтролируемой высокой смертности прошлых эпох к современной низкой один и тот же результат — скажем, простое воспроизводство населения—достигается при разной возрастной структуре. Во втором случае доля пожилых людей бу-дей намного выше, а детей — намного ниже, чем в первом. Это хорошо видно на так называемых возрастных пирамидах (рис. 4), где приведены возрастные пирамиды «стационарного», т. е. сохраняющего неизменную численность и неизменную возрастную интенсивность рождаемости и смертности, населения. Тысячелетиями люди жили в условиях возрастной пирамиды с широким основанием, к этому были приспособлены все социальные институты, традиции и т. п. Сейчас необходимо приспособиться к пирамиде с узким основанием, и это несомненно порождает ряд экономических и социальных проблем. Но эти проблемы — плата за демографический, а значит, и за связанный с ним социальный выигрыш. Для того чтобы достичь верхней части пирамиды — дожить, скажем, до 80 лет,— в конце прошлого века в путь должно было отправиться примерно 13—14 человек. И только один из них имел ша#с достичь цели. К началу 60-х годов нашего столетия этот шанс имел почти каждый третий. Вот что в действительности стоит за сужением основания возрастной пирамиды.

Итак, за исторически короткое время в СССР воспроизводство населения претерпело огромные изменения, подобных которым страна не знала никогда прежде. Изменился тип демографического равновесия, социальные механизмы, регулирующие движение к этому равновесию в ходе воспроизводственного процесса, и качество самого процесса. Обобщая эти изменения, можно сказать, что изменился сам исторический тип воспроизводства населения. На смену прежнему его типу, называемому часто традиционным или экстенсивным, пришел новый, современный (синонимы: рациональный, интенсивный) тип воспроизводства. В этом и заключается главный итог демографической революции.

Оказывая огромное благотворное влияние на развитие всего общества в целом, демографическая революция приносит важнейшие положительные изменения и в жизнь каждого человека. Она приводит к недоступной прежде рационализации индивидуального жизненного цикла, т. е. последовательного размещения типичных событий биографии человека на протяжении всей его жизни от рождения до смерти, в частности тех из них, которые образуют демографический цикл человеческой жизни (вступление в брак, рождение детей, овдовение и т. п.).

До демографической революции жизненный цикл по времени почти совпадал с демографическим. Люди вступали в брак и начинали рожать детей рано, заканчивали деторождение поздно и жили после этого недолго. Рождения и смерти — постоянные, частые спутники жизни людей. В конце прошлого века в Европейской России средний возраст женщины, вступившей в первый брак, был немногим более 21 года (а в Швеции, например,— 27,5 года). К 50 годам более четверти женщин, вышедших замуж в 21 год, оказывались хотя бы единожды овдовевшими. Вскоре после вступления в брак появлялись первые дети, и, если брак не прерывался смертью одного из супругов, женщина производила потомство на протяжении 20 и более лет, в среднем рожала за это время 9—10 детей. Иначе говоря, почти всю жизнь замужней женщины заполняли вынашивание, роды, вскармливание и вынянчивание детей. При этом многие из детей рано умирали, так что даже много рожавшая женщина могла к концу жизни остаться бездетной. С другой стороны, весьма частой была преждевременная смерть родителей, и поэтому было широко распространено сиротство.

В ходе демографической революции все резко меняется. К началу 60-х годов средняя длительность цикла прокреацни — от замужества до рождения последнего ребенка — сократилась до 9 лет. Теперь, хотя детей рождается меньше, почти все они выживают и успевают стать взрослыми, пока еще живы их родители. Теперь женщина может безболезненно сократить — и очень значительно— тот период своей жизни, который необходимо посвятить выполнению прокреативных функций. Переход к внутрисемейному регулированию деторождения позволяет контролировать не только число рождаемых детей, но и время их появления на свет. Таким образом женщина получает недоступную прежде возможность планировать свою жизнь, использовать высвободившееся время для участия в общественном производстве и общественной жизни, для развития своей личности.

Что же, демографическая революция несет обществу одни только выгоды, приводит к установлению на земле «демографического рая»? Увы, это не так. Демографическая революция подводит черту под огромной эпохой существования традиционного типа воспроизводства населения и устраняет свойственные ему проблемы и противоречия. Однако, разрешив старые проблемы и противоречия, развитие порождает другие, новые, ибо расширение власти человека над своим демографическим бытием увеличивает «демографическую свободу» общества (это огромный социальный выигрыш), но в то же время создает и немалую опасность для нормального течения процесса возобновления поколений.

Экономический и научно-технический прогресс дает в руки обществу могучие средства борьбы с голодом, болезнями, оздоровления среды обитания, но он же создает и могучие смертоносные силы. Никогда прежде общество не располагало такими возможностями оградить здоровье и жизнь своих членов от неблагоприятных воздействий природных факторов, обеспечить их необходимыми средствами существования, вылечить заболевших... Никогда прежде над человеком не нависала столь страшная угроза войны, как в наши дни. И хотя контроль над смертностью, лежащий в основе современного типа воспроизводства населения, действительно велик и продолжает увеличиваться, силы смерти пока, конечно, нельзя считать навсегда обузданными.

Далеко до демографической идиллии и в сфере рождаемости. Конечно, семья, женщина получили невиданную прежде свободу выбора. Рождение каждого ребенка стало результатом свободно и сознательно принимаемого решения родителей. Однако зависимость всего хода воспроизводства населения от многих индивидуально принимаемых решений породила новые проблемы. Возникла потенциальная возможность расхождения интересов общества и семьи в отношении числа рождаемых в семье детей. Появились признаки того, что эта возможность окажется реализованной в массовом про-креационном поведении. Сейчас среднее число рождений у большей части населения СССР таково, что не обеспечивает даже простого воспроизводства населения.

Таким образом, никакого «демографического рая» не наступает. Новый виток демографического развития порождает новые проблемы, которые предстоит решать нам и нашим внукам. Это ни в коей мере не обесценивает огромных преимуществ современного типа воспроизводства населения, не лишает нынешний демографический переворот его прогрессивного характера. Но высокая опенка этого переворота не должна вести к идеализации наблюдаемой или ожидаемой демографической действительности.

На современном этапе перед советским обществом стоят две задачи, связанные с демографической революцией. С одной стороны, необходимо способствовать ускорению хода этой революции у тех сейчас уже немногочисленных групп населения, которые еще не вступили в ее завершающие стадии. С другой — необходимо укреплять и совершенствовать новый тип воспроизводства населения, который уже в основном утвердился на большей части территории страны. И то и другое — задачи демографической политики.

Е. М. Андреев сколько лет живуг люди?

От чего зависит продолжительность жизни, как ее измерить не для одного человека, а для совокупности людей, как изменяется она от одной эпохи к другой — эти темы были и остаются среди центральных в демографических исследованиях.

Сколько лет живут люди? Сколько они жили в прошлом? Как долго им предстоит жить в будущем? Чтобы попытаться ответить на эти непростые и непраздные вопросы, надо прежде всего понять, какой смысл вкладывается в слова «сколько лет». Нередко приходится читать и слышать, что черепаха живет свыше 150 лет, слоны—60—80, домашние кошки —12—15, собаки—12— 14, белка —6—8 лет и т. д. Здесь продолжительность жизни оценена двумя разными способами. В одних *слу-чаях (например, для черепахи) подразумевается так называемая предельная продолжительность жизни — самая большая продолжительность жизни из достигнутых. В других (кошки, собаки)—модальная продолжительность жизни, т. е. самая распространенная из возможных. Это не продолжительность жизни большинства родившихся: «самая распространенная» означает лишь то, что в этом возрасте умирает больше, чем в любом другом. Например, от 12 до 14 лет умирает больше собак, чем от 9 до 11 или от 15 до 17 лет.

В то же время нельзя говорить о собаках, кошках или черепахах вообще. Кстати, в неволе черепаха живет 15—30 лет. Тем более нельзя говорить о людях вообще. Смертность, а стало быть, и продолжительность жизни меняются со временем и различны в разных странах. Естественно измерять продолжительность жизни поколения, т. е. тех, кто родился в течение определенного относительно небольшого интервала времени (1 года, 5 или 10 лет), в какой-нибудь стране (группе стран или части страны).

Предельная продолжительность жизни человека несколько больше 100 лет. Разные ее оценки колеблются около 110 лет и не дают ответа на вопрос: сколько лет... В самом деле, разве тот факт, что единицы из миллионов родившихся дожили до 110-летия, может свидетельствовать о продолжительности жизни поколения?

Несколько более информативна модальная продолжительность жизни. Сегодня эта величина для большинства стран находится в пределах от 70 до 90 лет. Однако мало знать, какова модальная продолжительность жизни, не менее важно, сколько родившихся «последовали моде», т. е. у скольких людей из поколения продолжительность их жизни совпала с модальной.

Чтобы досконально ответить на вопрос, сколько прожило данное поколение, достаточно знать, сколько из родившихся дожили до 1 года, до 2, 3, 4 и т. д. лет. Удобнее пользоваться не абсолютными, а относительными величинами, так как в этом случае проще сравнивать между собой поколения с разным числом родившихся. Для этого исходное число родившихся принимают за 1000 (или 10 тыс. или 100 тыс.) и рассчитывают, сколько из 1000 родившихся дожили до каждого из возрастов. Эти величины так и называют: числа доживших. С рядом чисел доживших связан другой ряд — числа умерших. Например, число умерших от 60 до 61 года (для краткости говорят — число умерших в возрасте 60 лет) равно числу доживших до 60 лет минус число доживших до 61 года. Понятно, что число умерших в возрасте 60 лет — это доля тех из 1000 родившихся, кто прожил 60— 61 год, т. е. чья продолжительность жизни — от 60 до 61 года. Таким образом, предельная продолжительность жизни — это последний возраст, в котором число доживших все еще больше 0, а модальной продолжительности жизни соответствует самое большое из чисел умерших в поколении '.

Наиболее популярный и, по-видимому, наиболее точный показатель, отвечающий на вопрос «сколько лет...»—это средняя продолжительность жизни. Если известна продолжительность жизни каждого из членов поколения, то, сложив их и разделив на число родившихся, мы получим среднюю продолжительность жизни. Ее можно рассчитать достаточно точно на основе ряда чи-

1 На самом деле все несколько сложнее: в некоторых случаях наибольшее число умерших находилось в возрасте 0 лет, т. е. на первом году жизни, поэтому для сравнения берут только умеоших из числа взрослых.

сел умерших. Не будет большой ошибкой считать, что продолжительность жизни всех умерших от 60 до 61 года составляет 60,5 года, от 61 до 62—61,5 года и так для всех возрастов. Умножим эти величины на соответствующее число умерших, сложим и разделим на число родившихся. Полученная величина равна средней продолжительности жизни. Именно так ее обычно рассчитывают для поколений. Ведь если поколение многочисленно, учесть продолжительность жизни каждого родившегося невозможно. Гипотеза, что умершие в возрасте от А до Л+1 умерли в среднем в возрасте А + 0,5 года несколько не точна для новорожденных, т. е. при А = 0. Чем меньше родившихся умирает на первом году жизни, тем в более раннем отрезке первого года жизни наступает смерть тех, кто не проживает этого года. Поэтому время, прожитое в первом годичном возрастном интервале, рассчитывается по особым, более точным формулам.

Продолжительность жизни в прошлом. Когда речь идет о прошлом, особенно о более отдаленных эпохах, основные трудности определения продолжительности жизни связаны с отсутствием сведений. Ведь статистика смертности, подобная той, что существует сегодня в нашей стране, появилась совсем недавно. Сегодня в экономически развитых странах каждый случай смерти регистрируется. При этом учитывается и год рождения и время смерти. На основе этих данных регулярно подсчитывается численность умерших по поколениям, календарным годам, возрастам и многим другим признакам. В ряде стран уже в X—XI вв. началась регулярная запись родившихся и умерших в церковных книгах. Правда, такие записи велись не повсеместно и там не всегда указывался возраст или год рождения умершего. Но поскольку большинствб людей рождалось и умирало в одном и том же месте, специальные методы позволяют отыскать сведения о данном умершем в записях родившихся и узнать его возраст. Такой поиск очень трудоемок, поэтому расчеты проводились лишь для небольшого числа отдельных деревень или церковных приходов. Для оценки продолжительности жизни используют также геральдические книги— истории дворянских родов и надписи на памятниках на древних кладбищах. Но чем дальше в прошлое, тем меньше становится данных, и наконец письменные источники иссякают.

Первые, самые ранние сведения о средней продолжительности жизни получены усилиями археологов и антропологов. Найденные в ходе археологических раскопок скелеты позволяют антропологам достаточно точно судить о возрасте, в котором наступила смерть. Обобщая данные, демографы рассчитывают продолжительность жизни в прошлые эпохи. Особая сложность связана с тем, что скелеты детей и подростков сохраняются очень плохо, в то время как есть все основания полагать, что дети в те давние времена умирали очень часто. Если собрать разрозненные сведения вместе, а этим занимались многие демографы, то получится примерно следующая картина.

В конце эпохи неолита (каменный век), т. е. примерно 3—4 тыс. лет до н. э., средняя продолжительность жизни составляла несколько более 20 лет, по другим оценкам —20—25 лет. Практически столько же или немного дольше жили люди в эпоху бронзы и железа (около 1—3 тыс. лет до н. э.).

По-видимому, несколько выше была средняя продолжительность жизни в древнем мире (Древние Греция и Рим, античный Египет и другие страны). Однако и здесь продолжительность жизни находилась в границах от 20 до 30 лет. По мнению большинства ученых, в тех же пределах была продолжительность жизни и в средневековье, вплоть до конца XV в. Лишь в XVI—XVIII вв. в Европе начинается некоторый рост средней продолжительности жизни, и то очень незначительный, так что к началу XIX в. средняя продолжительность жизни составляла 25-—35 лет, а в некоторых странах — до 40 лет. Россия в этот период заметно отставала от других европейских стран. По нашей оценке, продолжительность жизни в России в первой трети XIX в. составляла около 26 лет. В XIX в. средняя продолжительность жизни в поколении у разных стран и народов находилась в границах от 30 до 50 лет, а в XX в.— от 40 до 75 лет.

Здесь нам придется отвлечься от существа вопроса и вернуться к проблеме измерителей. Дело в том, что, строго говоря, о продолжительности жизни поколения можно судить, когда жизнь поколения окончена; приближенно же ее можно рассчитать, когда прожита большая часть жизчи. Ни одно из известных науке реальных поколений (о которых есть сведения за всю их жизнь) не прожило еще в среднем более 65 лет. Такова примерно продолжительность жизни шведов, родившихся в конце прошлого и начале нынешнего века. О каком показателе в таком случае идет речь, когда говорят, что средняя продолжительность жизни шагнула за 70-летний рубеж или, например, что продолжительность жизни населения СССР в 1968—1971 гг. составила 64,6 года для мужчин и 73,5 года для женщин? Трудно ждать 100 лет, чтобы оценить продолжительность жизни сегодня. Поэтому демографы пользуются так называемым условным или гипотетическим поколением.

Предполагается, что это поколение родилось и прожило всю свою жизнь в условиях смертности сегодняшнего дня. Такое поколение, например, для 1970 г. на первом году жизни, т. е. от рождения до возраста 1 года, умирает с той же частотой, что и поколение родившихся в 1970 г. В возрасте от 1 года до 2 лет — как поколение 1969 г. рождения и т. д. В возрасте от 70 лет до 71 года— как поколение 1900 г. рождения. Это означает, что отношение числа доживших до 71 к числу доживших до 70 лет в условном поколении 1970 г. такое же, как в реальном поколении рождения 1900 г. Иными словами, продолжительность жизни условного поколения показывает, сколько лет в среднем -прожило бы это поколение, если бы на протяжении его жизни люди умирали в каждом возрасте столь же часто, как сейчас. Показатель этот называют часто (и это, пожалуй, точнее) ожидаемой продолжительностью жизни при рождении.

Продолжительность жизни условного поколения не равна продолжительности жизни ни одного реального поколения, но представляет собой обобщенную оценку уровня смертности во всех возрастах для соответствующего календарного периода. В то же время, если исключить резкие колебания смертности, она достаточно точно предсказывает среднюю продолжительность жизни более молодых поколений из числа живущих в период, для которого выполнен расчет.

Почти все данные о смертности в XIX и XX вв. относятся к условным поколениям и характеризуют тем самым не дожитие определенного поколения родившихся, а уровень смертности в данной стране в определенный период времени.

Итак, в течение пяти тысячелетий средняя продолжительность жизни почти не менялась, а потом за три столетия увеличилась более чем вдвое, причем основной рост ее приходится на последние 100 лет человеческой истории. Однако средняя продолжительность жизни — это лишь один из показателей, характеризующих дожитие людей в поколении. Не менее важно понять, как вели себя остальные. Труднее всего составить представление о предельной продолжительности жизни С) ее величине приходится судить по дожитию лишь отдельных людей из поколения. Специальные приемы позволяют «очистить» этот показатель от случайных влияний и с учетом определенных допущений оценить закономерный предельный возраст дожития. Выяснилось, что такая предельная продолжительность жизни практически не зависит от дожития в более молодых возрастах и не связана с величиной средней продолжительности жизни. Расчет для стран с низким и с очень высоким уровнем смертности дает примерно одни и те же результаты. Поэтому можно полагать, что предельная продолжительность жизни не менялась в ходе человеческой истории. Иначе вела себя модальная продолжительность жиЬ»-ни, анализу которой много внимания уделил крупный советский демограф Б. Ц. Урланис. Он показал, что с конца неолита наблюдался плавный, медленный рост модальной продолжительности жизни от уровня примерно 32 года в неолите до 60 лет в XVII в., когда рост модальной продолжительности жизни ускорился. Сейчас в большинстве стран с относительно низкой смертностью эта величина приблизилась к 80 годам или даже перевалила за этот рубеж

Далее:

 

Симпатический ствол.

Маточные кровотечения.

Божественно здоровое молодое сердце.

Беседа пятая закаливание детей.

Православный врачеватель.

Эубактерий, восстанавливающие сульфаты.

1. Поза опрокинутого навзничь.

 

Главная >  Публикации 


0.0008