|
| |
|
Главная > Публикации
Глава 10. Нормальный человек – это...Ценностное™ являются основанием для наших оценок окружающего мира и нас самих. Именно благодаря им человек может сделать свое поведение направленным, воплотить потребность в действие. Потребность, «Я хочу», смыкается с другим свойством внутреннего мира человека, с тем свойством, которое можно назвать переживанием своих возможностей, «Я могу». Что человек может? Чаще всего то, что умеет, но есть и такие его возможности, о которых он даже не догадывается. Эти возможности могут проявиться тогда, когда на основе механизма ценностности произойдет иерархизация потребностей на новом основании, то есть привычная система координат перестроится. Это может произойти под влиянием разных факторов, но смысл описываемого преобразования в том, что ранее не выявленный интерес, не проявленная потребность приобретают новое значение в жизни человека, вызывая изменения в его энергетических возможностях. «Я могу» наполняется новым содержанием, приобретает новое качество. Появляются новые причины для действия, или, как говорят психологи, новые мотивы. Так, если для вас ценностью является спокойствие ваших близких, то вы, даже в ситуации сильного волнения, будете сдерживаться в проявлении ваших чувств. Для влюбленного человека ценностью является мнение возлюбленного, иногда он даже начинает на мир смотреть глазами того, кого любит. Экзамены могут для человека перестроить весь режим дня, отношения с близкими, даже отношение к самому себе. 'Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу. - M., 1979.-C. 160-161. Такая перестройка ценностей происходит с помощью специьных действий, которые человек осуществляет в своем внутеннем мире. Каждый из нас переживает содержание этого действия когда принимает решение или обдумывает свое поведение При принятии решения человеку прежде всего нужно его обосновать, то есть определить его ценность для себя. Обоснование переживается как аргументация для самого себя. Это могут быть, например, такие рефлексивные формулировки: «Это надо мне»,' «Это надо кому-то», «Это интересно мне», «Я сделал это пади кого-то» и тому подобное. Самое важное в подобной аргументации для самого себя состоит в том, что человек обращается к содержанию своих ценностей, трактует их, определяет в них место сущностного, главного для него в какой-то отрезок времени или, может быть, в течение всей жизни. При обосновании своих действий человек ориентируется на себя как человека, что предполагает использование содержания нравственных категорий, которые отображают всеобщие, общечеловеческие качества сущности. Долг, ответственность, совесть, стыд, смысл жизни, нравственная мера перестают быть отвлеченными категориями. В моменты принятия решения они определяют меру воздействия и на самого себя, и на другого человека. Принятое решение, опирающееся на нравственные категории, обладает огромной энергетической силой, объяснить которую очень трудно. Может быть, предположение о том, что через нравственные категории человек переживает свою сущность как бесконечность, дает маленький шанс на построение других гипотез. Право на такие гипотезы имеет каждый из нас, ибо каждый человек хотя бы раз в жизни переживал ситуации принятия решения, где мера воздействия на себя и на другого являлась главным содержанием. Особенность нравственных содержаний как средств, которые позволяют осознать содержание жизненного интереса, состоит в том, что они индивидуализируют наши же представления о сущности человека. В этом смысле они являются регуляторами целостности нашей жизни, так как позволяют увидеть ее целиком, не разделенной на части и частности. Они предохраняют человека от бесконечной неопределенности интересов, позволяют сфокусировать их, сделать целесообразными в высшем смысле слова. Естественно, что это возможно только при достаточной степени овладения нравственными категориями при анализе собственной жизни, вернее, при переживании ее содержания. К сожалению, в современных исследованиях все чаще с тревогой звучит проблема стандартизации личности, которая проявляется в том, что исследуемые интересы молодых людей (да и не только молодых) столь убоги и неустойчивы, что проблема массовой личности становится проблемой XX века Инфантилизм - звучное название явления, когда у человека отсутствуют выраженные ценностные ориентации, когда его интересы ситуативно обусловлены, а сам он внушаем и зависим от других людей. Инфантильный человек - человек толпы, жаждущий лидера. Это человек впечатления, а не мысли общего мнения, а не собственного решения. Иногда в качестве своеобразного оправдания этим людям говорят, что они еще не нашли себя, что оставляет некоторую надежду - раз не нашли, то могут найти. Как бы индивидуалистически ни звучали слова о том, что человеку надо открыть себя, найти себя, самоопределиться, их содержание всегда направлено на другого, на себя, на свою обобщенную, но персонифицированную сущность. Потерять эту сущность просто, отказаться от нее просто - достаточно потерять интерес к своему Я, к его сущности и целесообразности. А произойти это может при самых внешне обычных обстоятельствах, например, при выборе профессии и ее осуществлении. Профессия предъявляет к человеку требования, связанные с ограничением его активности. В этом проявляется деформирующее влияние профессии. Вот человек и попадает в ситуацию выбора: осуществлять профессиональную деятельность как принятое ограничение или осуществлять ее индивидуализированно. Естественно, что степень индивидуализации профессионализма разная. Сравним, к примеру, учителя, из года в год работающего в одних и тех же классах, и художника-анималиста... Иной возможный вариант отказа от своей сущности: жизнь ради кого-то или чего-то... Не дай Бог, исчезнет объект этого «ради...». Жизнь теряет смысл, целесообразность, просто берега. Или же жизнь с ненавистью к себе («в кого я такой невезучий, некрасивый, бездарный уродился»). Мазохизм - это саморазрушение, здесь собственная сущность рассматривается только деструктивно, мучение становится главным развлечением. В интересе к жизни заключено все многообразие личных представлений о счастье и совершенстве. Потеря интереса, неудовлетворенность особенно обостряют вопрос о смысле жизни. Каким бы сугубо личным ни был вопрос об интересе к жизни, его решение предполагает обращение человека не столько внутрь, сколько вовне. Таким путем осознаются собственные интересы и ценности в свете нравственных категорий, среди которых появляются долг и ответственность. Долг и ответственность - своего рода ограничения интеречеловека. Такие ограничения одновременно предполагают 0 углубление интереса, так как дают возможность каждому из нас осознать содержание потребности, стоящей за интересом. Интерес и долг... Интерес и ответственность... Долженствование входит в нашу жизнь постепенно, по мере развития нравственных качеств, определяя развитие последних. В чем же смысл долженствования? Один из ответов дал В.А.Сухомлинский: «Человек должен. Весь смысл нашей жизни в том, что все мы должны. Иначе жить было бы невозможно. Живя в обществе, ты на каждом шагу соприкасаешься с другими людьми, каждое твое удовольствие, каждая твоя радость чего-то стоят другим людям - напряжения их духовных и физических сил, забот, беспокойства, тревог, раздумий. Жизнь превратилась бы в хаос, среди бела дня невозможно было бы выйти на улицу, если бы не было долженствования... Чем человечнее, осознаннее ты соблюдаешь свой долг перед людьми, тем больше черпаешь из неисчерпаемого источника подлинно человеческого счастья - свободы... Опасайся духовного порабощения своими желаниями, - если не держать их в узде и не подчиняться долженствованию, ты превратишься в безвольное существо. В долженствовании человек всегда уступает в чем-то другому человеку...» Долженствование показывает две важнейшие особенности человека: применение к самому себе мер воздействия и переживание свободы - той свободы, которая делает поведение осмысленным и целеустремленным. Обе эти особенности существуют только потому, что у человека есть средства воздействия на потребности и мотивы. Это - нравственные категории, личностные формы нравственного сознания. Сложность и неоднозначность понимания содержания нравственных категорий - совести, стыда, долга, ответственности, гордости, достоинства - определяются тем, что человек должен пройти достаточно длинный и сложный путь личностного развития, чтобы прийти к возможности анализа их содержания. Такое содержание представляет собой персонифицированный, индивидуализированный опыт жизни, отражающий освоение и переживание своей сущности. В личностных переживаниях раскрывается особенность нравственности в целом: общественные нормы принимаются и осознаются как личностная ценность. Но чтобы это произошло, нужно признать норму, признать ее как нравственное правило для самого себя. Тем самым мы берем на себя как бы обязанность конкретизации общего правила в собственных действиях. «Я должен» - не правило само по сеое, а обязательство к действию, осознание необходимости самому себе предъявить такое требование. В категории долга с необходимостью содержится требование выбора, осуществляемого при обязательном осознании своих действий-мотивов. При этом требование долга обязательно индивидуализировано, оно определяется конкретными обстоятельствами и условиями жизни. Это очень трудный и неоднозначный вопрос - вопрос о долге мотива или деяния дела человека... о том, что задумывалось и что получилось. Как известно, благими намерениями дорога часто вымощена в ад. Это отчасти связано с тем, что нравственный мотив долга не всегда осознанно выступает перед человеком и порой не узнается им. Мотив может существовать в разной форме, поразному присутствующей в психической реальности человека. Это может быть осознанное самопринуждение, внутренняя склонность, образ, непосредственные эмоции, чувство долга осознанное и устойчивое... В таких формах по-разному проявляется осознанное содержание данного явления - явления долга. Но степень осознания не всегда говорит о качестве действия долженствования. На основе этических чувств можно осуществлять нравственный выбор не менее точно, чем на основе осознанного мотива долга. Главное в том, что мотив долга существует, и он определяет возможность подчинения других мотивов конкретной ситуации. Первоначально мотив долга раскрывается перед ребенком только в ситуации нарушения им нравственных норм, что связано с содержанием эмоций, возникших в данный момент. Позднее мотив долженствования осознается, а сами нормы выделяются как особая сфера деятельности, регулирующая отношения между людьми и отношение человека с самим собой. Можно сказать, что через категории нравственности в жизнь человека входит другой, входит необходимость строить свое поведение с учетом другого человека - не только конкретного человека, но и представления о сущности его, выраженного в обобщенном представлении. Одной из форм конкретизации нравственных требований является категория ответственности. Ее содержание очерчивает границы долга, позволяет определить пределы ответственности за содеянное и несовершенное, происходящее по причине моего действия и без него. Такая мера определяется реальными возможностями человека в осуществлении конкретного действия и его требованиями к себе по осуществлению чего-либо. Значит, за интересами человека стоит вся глубина и сила его личности - его положение среди других, его возможность воздействовать на собственное поведение, возможность осуществлять нравственный выбор. Если поведение ребенка долгое время определяется ситуацией, то для взрослого оно опосредовано ценностными ориентациями, возможностями воздействия на свое поведение, возможностями самоорганизации поведения на основе общественных норм, в первую очередь - нравственных. В истории общества развитие морального сознания наряду с другими формами сознания - научным, художественным, религиозным - привело к формированию морального качества как особого понятия, характеризующего человека, его индивидуальность. Моральное качество - понятие, содержащее в себе моменты долженствования и ценности, которые оцениваются как добродетель, как потенциал человека. Этот потенциал как бы указывает путь от настоящего к будущему, движение от несовершенства к совершенству. Когда люди пытаются оценивать свои или чужие качества, то часто создается впечатление, что какие-то качества они будто не замечают, не помнят о них. Подобное имеет место и в отношении нравственных качеств. Отчасти это связано с тем, что объективно существуют условия, неблагоприятные для осознания человеком своих нравственных качеств, - условия индивидуализации личности, мешающие человеку осознать собственную индивидуальность, мешающие наблюдению за своим поведением: анонимность жизни (особенно в больших городах), перенос ответственности на кого-то другого, эмоциональное возбуждение, утрата чувства времени, громкая музыка, шум, яркие, сменяющие друг друга, зрительные впечатления, снижение уровня сознательности под влиянием алкоголя и наркотиков... Такие условия ослабляют самоконтроль, основанный на нравственных нормах вины, стыда, страха осуждения, и делают практически недоступным выделение содержания многих своих и чужих качеств. Поведение становится импульсивным, зависимым от ситуации и действия группы, к которой принадлежит человек. Последний не может контролировать воздействие ситуации и становится зависимым от нее, что ведет к увеличению степени доверия к лидерам и попаданию под их власть, к растворению в группе. Способность противостоять таким деиндивидуализируюЩим влияниям определяется нравственной устойчивостью личности, тем содержанием ценностных ориентации, которое обеспечивает достаточный уровень самоконтроля и самокритичности в любых условиях. Самоконтроль и самокритичность как способы обращения человека к самому себе дают ему возможность в полной мере выявить наличие или отсутствие какого-либо качества при условии, что он владеет содержанием последнего. Тесная связь самоконтроля и самокритичности с долженствованием и возможностью его осуществления, так же как и необходимость долженствования, еще раз показывают, что индивидуальность, автономность человека весьма относительна, ибо она может реализоваться только благодаря включенности в жизнь. В свое время Ян Коменский говорил о том, что тот, кто будет расти без дисциплины, состарится без добродетели. Старомодное слово «добродетель» характеризует полнейшую зависимость содержания нравственной жизни от дисциплинированности человека. Данное положение абсолютно применимо к соблюдению норм социального общежития, так как в умении подчиняться юридическим нормам и нравственным законам будет проявляться человеческая свобода. Добродетельный человек сам подчиняется этим нормам, для чего у него есть все средства и способы воздействия на свою активность. В психологической литературе проблема интереса человека к разным сторонам жизни рассматривается как проблема интеллектуальной активности. Попытки определить ее специфику привели к пониманию ее как творческого потенциала личности, в котором соединяются интеллектуальные и личностные способности, мотивационные факторы умственной деятельности. Творчество - как производное от интеллекта преломляется через мотивы человека, которые либо тормозят, либо стимулируют его появление. Известно, что мыслит не мозг, а личность, действуют не мышцы, не кожа, не ухо, не язык, а человек - личность с определенными интересами, устремлениями, ценностными ориентациями, потребностями. Это очень сложная и неоднозначная проблема - проблема творческого потенциала человека и его личностных качеств. Хотелось бы думать, что гений и злодейство - две вещи несовместные, но в жизни столько «гениев злодейства», что повторять как заклинание приведенные пушкинские строки приходится снова и снова, лишь бы отвести беду. Психологи давно установили, что ориентация на ту или иную систему оценок своей деятельности существенно влияет на познавательные способности. Если преобладает ориентация на оценку и успех как высшую и единственную ценность, „ это ведет к тому, что познание как стремление к высшей юли - истине - становится лишь средством достижения иных 1елей отнюдь не познавательных. В результате содержание такой деятельности существенно обедняется. Наиболее остро эта проблема выступает в жизни научных школ и в судьбе ученых. Отношение к познавательной деятельности как к самостоятельной ценности, значимой для самого человека, обеспечивает высокий уровень творчества. Здесь цель познания - истина - становится самоцелью. Можно сказать, что главное препятствие на пути к творчеству - изменения в направленности интересов человека, та деформация личности, которая искажает потребности и мотивы, нравственную оценку непреходящих человеческих ценностей. На пути познания много препятствий. Одно из них - лень. Лень всегда считалась одним из главных пороков человека. Нежелание действовать порождает неумение действовать. Трудность активности ведет к необходимости организации активности, к преодолению сопротивления... Этот ряд ассоциаций связывается с понятием лени. Но во внутреннем мире практически нет однозначных явлений. Перечисляя малосимпатичные качества ленивого человека, можно привести немало достоинств лени. Каких? Неторопливость, несуетность (весьма замечательные состояния в наш стрессовый век), склонность к релаксации, удовлетворенность малым, постоянный анализ своего внутреннего мира (надо мне это или нет), соизмерение своих сил и возможностей... Можно найти и еще достоинства у этого весьма не похвального качества. Достаточно только изменить точку зрения: перейти от этической позиции к психологической. «Лень-матушка». В этих словах не только осуждение, но и признание более сложных чувств, среди которых тоненькой ноткой звучит зависть к несостоявшейся мечте. Рабство в непосильном труде породило ее, обесценило любое усилие, в том числе и усилие над самим собой - то усилие, которое дает человеку новое качество, приводит к появлению новой цели, новой перспективы как для самого человека, так и для окружающих. Благодушие лени на время усыпляет надеждами на возможность, отодвигаемую на неопределенный срок. Возможно, лень останавливает время, делая его неопределенным, неструктурированным конкретными усилиями и реальными делами. Неопределенность может стать такой большой, что с течением времени просто становится бессмысленной. При всей возможности безоценочного отношения к лени многие ее проявления имеют скорее невротический характер, защищают от возможных неудач, рационализируют невозможное, снижают уровень притязаний, а значит, обесценивают те возможности, которые не находят проявления, оставаясь потенциалом - грезой, мечтой, невозможным... Житейское понятие нормального человека или человека как все люди, встречает каждого из нас еще до рождения, до появления на свет. Отношение женщины к своему будущему ребенку уже содержит в себе это понятие, как ее мышление и ее чувства по поводу изменившегося собственного состояния. Таким образом, мы сразу вступаем в особую сферу человеческой жизни - в сферу любви матери и ребенка, отца и матери, отца и ребенка, в ту область, где нормальное и естественное, кажется, сближаются. Нормально, естественно, что мать любит ребенка и тому подобное. Об этой нормальной естественной родительской любви написано столько, что мне остается только выбрать из известного то, что наиболее близко самой, и предложить вам для обсуждения. Большинство философских, психологических и поэтических книг о материнской любви написано мужчинами, словно хор, они говорят о безусловности материнской любви к ребенку, даже еще не рожденному. Думаю, что, рассуждая об этой любви, анализируя ее и воспевая, словно забывается тот труд души, та работа чувств и работа мышления, которая связана с осуществимостью этой любви. Подвиг проявления нормального материнского чувства состоит не только в жертвовании собой ради кого-то, он еще и в том, чтобы охранить и свою собственную жизнь от разрушения и поглощения другим человеком. Нормальные материнские чувства к ребенку не являются естественными, природными, они развиваются у женщины, как развивается ее мышление, воля, воображение, и, не хотелось бы, но приходится говорить и об этом, - у них есть свой предел развития Далее:
 Глава 33. Побои, мучения, истязания. Парадоксальная дыхательная гимнастика (А. Н. Стрельникова). Глава XXIX. Негонококковые инфекции, передающиеся половым путем. Метод "ключ" Хасая Алиева.. 9.3. Опросник самоотношения. Положение «на бедре». Напутственное слово..Главная > Публикации 0.0007 |
