|
| |
|
Главная > Публикации
Глава 7. О жизни и смерти12. Трудные условия жизни не обязательно приводят к несчастью. Что приводит к счастью (несчастью) 13. Неудача в любви является одной из главных причин несчастья. 14. Боязливость, впечатлительность, несмелость являются важными причинами несчастья. 15. Музыка и поэзия - прибежище для несчастливых. 16. Любовь к труду и его хорошие результаты значительно способствуют счастью. 17. Любовь к природе также способствует этому. 18. Здоровье в молодости - основа счастья. 19. Симпатия людей является причиной счастья. 20. Хорошие отношения с людьми - важный фактор счастья. 21. Среди всех факторов, лежащих вне сферы профессии, успехи на сцене наиболее способствуют счастью. 22. Благословенны те, кто имеет призвание ко многим сферам деятельности. 23. Для счастья большинства людей важны постоянные элементы их жизни (друзья, работа, природа), а не временные стимуляторы (алкоголь, клубы, церковь, танцы, карты, искусство). 24. Большинство людей жаждет приключений, а не покоя. 25. Счастье чаще наступает при серьезном, разумном, ответственном, трудолюбивом образе жизни, чем при импульсивном, легком, пестром. 26. Молодость не является золотым периодом в жизни, но и старость тоже. Как зависит счастье от пола, гражданского состояния, возраста? 27. Участники анкеты были в целом удовлетворены своей жизнью. 28. Мужчины считают себя более счастливыми, чем женщины. 29. Женатые счастливее неженатых. 30. Те, кто на пороге шестидесятилетия помышляет о начале новой жизни, сами или вместе с кем-то другим, по преимуществу несчастливые люди. Думаю, что по ходу обсуждения проблем возрастной психологии мы еще вернемся к этим результатам не раз. На мой взгляд, очень важным является тот факт, что для переживания счастья необходимо иметь целостное отношение к жизни - практическую философию жизни, если хотите, то концепцию жизни, выраженную в обобщенном виде, требующую усилий человека для конкретизации. Подтверждение этому вижу в том, что конечные, дискретные, ограниченные пространством и временем факторы удовольствий не приносят счастья. Так, хобби, спорт, общительность, возбуждающие средства, развлечения не имеют большого значения для счастья, они лишь в незначительной степени способствуют общему удовлетворению жизнью (тезисы 6,7,8,23,25). На мой взгляд, это очень важный момент, позволяющий говорить о том, что целостное отношение к жизни как особому явлению становится для человека источником его счастья как в биологическом, так и в психологическом смысле - человек счастлив потому, что живет, и потому, что чувствует, что живет. Биологический смысл этого переживания связан с чувством силы, энергии как естественного свойства человека. Многие философы называли его по-разному - автоматическим, машинальным, естественным и тому подобным. Это переживание связано с существованием у человека внутренней картины здоровья как естественной характеристики организации его психологического пространства. Именно она позволяет (за счет энергетической наполненности) удерживать и сохранять сознание и самосознание, выделять сам факт существования психологического пространства (пространства Я), а также составлять основу для энергетического воздействия на другие элементы психологического пространства, например, на ту же внутреннюю картину болезни, если человек заболевает. Внутренняя картина здоровья, ее энергетическая наполненность может препятствовать развитию внутренней картины болезни за счет диалогичности сознания, за счет того, что эти два элемента сознания - внутренняя картина здоровья и внутренняя картина болезни относительно независимы друг от друга, как относительно независимы, например, волевые качества человека и качества его чувств. Относительная независимость отдельных элементов сознания человека и их влияние на содержание переживаний счастья ведет к тому, что выраженность только одного (или нескольких) элемента сознания не обеспечивает полноты переживания жизни. Так, при всей очевидности утверждения: счастье - это здоровье, оно не является аксиоматическим. Здоровье (а значит, наличие внутренней картины здоровья) не является обязательным атрибутом счастья. Можно сказать иначе - переживание одного вида не является существенным для выделения человеком собственного Я. Вот поэтому в философской и психологической литературе обсуждается вопрос о количестве источников, из которых может складываться счастье человека. В это количество могут входить качественно разнообразные и даже несопоставимые источники, как, например, вещи реальные и нереальные (воспоминания, мечты, грезы, фантазии). Похоже, что у этих разнообразных (до бесконечности) вещей есть общие свойства ~ их ценность для человека (это должны быть его вещи - они присутствуют в его психологическом пространстве) и их целостное восприятие (то, что еще называют доверием). Доверие рождает уверенность и покой, а ценность позволяет переживать наличие собственного Я как действительно существующего. Я человека естественно подвержено изменениям, связанным с осуществлением биологической и психологической жизни, поэтому меняются его переживания и факторы, обеспечивающие целостное, полное восприятие жизни. Думаю, что именно эту изменчивость значимости разных источников счастья обсуждают философы, когда говорят о том, что устойчивых источников счастья нет. Нет устойчивых факторов, обеспечивающих человеку восприятие жизни полно, целостно и ценностно. С этим трудно не согласиться, если исходить из того, что все перечисленные выше источники счастья могут не оправдать нужд человека в том случае, если он их лишится, если осознает их непостоянство (возможность утраты мешает их полезности), если человек не умеет ими пользоваться, тогда они не оправдывают ожидания. В поисках постоянных источников счастья человечество давно пришло к идее о том, что раз ни физические, ни духовные блага не являются непреходящими, то источником счастья могут быть только сверхприродные блага. Для моего рассуждения о жизни и смерти важно, что в поисках источника переживания полноты жизни его можно найти, то есть человеку можно выделить факторы, влияющие на его собственное состояние и тем самым пережить в себе присутствие своего Я. С другой стороны, этот поиск (рефлексивный диалог с собой) приводит к усложнению смысловой картины мира - выделяются, пробуются различные источники счастья, различные факторы, обеспечивающие целостное восприятие жизни. Это делает возможным существование глобальной задачи человека - задачи построения осмысленной картины мира, ценной для него самого. Таким образом, человек выделяет не только внешние ему факторы, влияющие на его переживания, но и внутренние условия - содержание его собственного Я, которое идентифицируется в Я-концепцию и не сводится к картине мира. Возникает удивительная реальность, которую весьма и весьма условно можно изобразить следующим образом в виде схемы. Назовем ее схемой проявления переживания полноты жизни в индивидуальной истории человека. Она нужна для того, чтобы попробовать еще раз аналитически прикоснуться к теме жизни и смерти. Проявление переживания полноты жизни в индивидуальной истории человека 1 состояние Действие 2 состояние Пргппонятие 3 состояние Понятие 4 состояние Переживание понятия Диффузное состояние переживания взаимосвязи Дифференцированное состояние переживания взаимосвязи Диффузное состояние переживания своего воздействия Дифференцированное состояние переживания своего воздействия Я думаю, что выделенные этапы не имеют четкой возрастной границы (как и любое психическое качество человека) Можно говорить только о тенденции. Ее-то и попробую описать. На первом этапе индивидуальной истории переживание полноты жизни для человека (для ребенка) связано с диффузным, недифференцированным отношением к существующей взаимозависимости между его (Я-не-Я) присутствием и ситуацией его развития, где функционируют качества мира и идеи жизни, которые для ребенка воплощаются в его собственные состояния, вызванные действиями взрослых. Для сознания ребенка не дифференцируются качества его Я и его не-Я, так же как не дифференцируются качества идей и свойства вещей. Необходимость достигнуть полноты удовлетворения жизнью на длительное время задается ребенку ухаживающими за ним взрослыми. По мере развития мышления и чувств, через переживание их несоответствия как несоответствия себя самого самому же себе, ребенок получает психологические материалы (через эмоциональные состояния), которые позволяют ему дифференцировать существование во внешней реальности живого и неживого (в том числе идей жизни и свойств мира). В себе самом обнаруживается собственное Я и его несоответствие не-Я, то есть другому Я, принадлежащему кому-то персонально или людям вообще. Думаю, что это связано с формированием предпонятийного мышления, способствующего фиксации разных качеств как внешней реальности, так и реальности психической. Этот период связан с появлением у ребенка дифференцированных состояний переживания взаимозависимости между свойствами мира и качествами не-Я, идей жизни и качествами не-Я, возможное несоответствие, отсутствие взаимозависимости между качествами его Я и свойствами мира, между качествами его Я и идеями жизни, которые несут другие люди. Так создаются предпосылки для дифференцированного отношения к свойствам мира и к качествам идей жизни. По-моему, это отлично проявляется в ситуациях, когда взрослые в глазах ребенка теряют доверие, например, говорят одно, а делают другое. Проблема честности становится для ребенка, переживающего этот период, одной из важнейших: «А ты правда...», «А ты по-всамделишному?», «А это по-настоящему, а не поигрушечному?..» В этих вопросах детей не только переживается глобальная проблема доверия как целостное восприятие жизни, но и ищутся основы для ее сохранения. Кому доверять? r этой форме осуществляется дифференциация своих переживаний взаимосвязи с другими, находятся основы для построения в Я-концепции уверенности в себе, то есть оснований доверия. Наверное, это то, что философы называют основным источником счастья, а психологи анализируют как базисные (главные, определяющие) качества личности. Похоже, что именно в этот период у человека складываются те общие ориентации, которые необходимы для переживания возможности полноты жизни через существование различных оснований (источников счастья) для этого переживания. Доверие к людям как эмоциональное состояние делает это возможным, а развивающееся мышление - потенциально осуществимым. Главное, что характеризует этот момент развития, состоит в том, что ребенок переживает глобальность и многообразие как своей психической реальности, так и реальности других людей. Следующий шаг в развитии переживаний полноты жизни связан с появлением диалогичности сознания, которая конституирует сам факт его существования как индивидуальной характеристики человека. Это качественно новое образование, которое опосредует отношение к другим людям (не-Я), к реальностям идей (концепции жизни) и к реальности мира в целом (к его пространственно-временным и качественным характеристикам). Интересующее меня содержание переживаний можно связать с целостностью Я-концепции человека, где естественно определяется место его второму Я как порождению когнитивной сферы. Это осложняет переживание полноты своей жизни, так как вводит в него новую переменную - степень своих усилий по воздействию на разные реальности, в том числе и на реальность собственного второго Я. Понятийное мышление открывает в этот период перед человеком возможности движения в относительно независимых сферах - сфере идей и сфере реальных, практических преобразований. Говоря иначе, жизнь начинает не только осуществляться, но и выдумываться, придумываться за счет выделения различных оснований для построения ее целостного образа модели, если хотите. Не потому ли подростки так часто меняют свои интересы? Значит, на этом этапе переживание полноты жизни связано с дифференциацией отношений человека как к психической реальности, так и к другим видам реальностей, что создает предпосылки для выбора большего числа оснований для появления этого переживания. Четвертый (из обозначенных на схеме) шаг в проявлении переживания полноты жизни связан с тем, что возникают качественно новые основания для этого переживания. На схеме они обозначены как принадлежащие Я понятия «жизнь» и понятие «мир», они выделяются в Я-концепции человека в виде практической философии (понятие «жизнь») и того содержания психологического пространства, которое позволяет человеку удерживать границы своего Я («мой мир»). Это создает основы для переживания собственной нетождественности другим концепциям жизни и качествам мира, позволяет найти основания для воздействия на разные проявления жизни в самом себе. Это появление тех качеств сознания человека, которые обычно характеризуются как его автономность и независимость от других людей. Другими словами, человек переживает наличие в самом себе условий, для переживания полноты жизни и возможность воздействовать на них. Похоже, что отсюда появилась известная всем идея, что «человек - кузнец своего счастья». Но наряду с этим, весьма содержательным, переживанием своих сил этот период развития содержит в себе и все основания для человеческой трагедии - желаемости и недостижимости полноты жизни. Она, по-моему, содержится в возможности дифференцированного подхода к различным проявлениям жизни, в возможности ощущать, переживать жизнь в целом, а также в отдельных (далеко не всегда взаимосвязанных и взаимообусловленных) ее проявлениях. Как утверждал два века назад Честерфильд, кто отдается всем радостям жизни, тот не ощущает ни одной, а это ли не трагедия. Полноту жизни можно переживать бесконечно - из числа возможных, выбирая новые основания для этого переживания, тем самым увеличивая количество источников собственного счастья, а можно строить это переживание на другой основе, углубляя ее смысл для себя. Какой из них человек выберет, какой может выбрать, а какой должен выбрать? Вряд ли кто-то честно и искренне может ответить на этот вопрос, хотя во все времена люди просили рецепты счастья, проходили и проходят специальное обучение, чтобы приобрести, например, уверенность в себе, отождествляя ее со счастьем как с главным содержанием своего «Я хочу...». Как бы хотелось перечислить их все - факторы счастья, обеспечивающие человеку полное и длительное удовлетворене жизнью в целом, но не буду этого делать, так как впереди еще У "ac разговор о прогрессе человечества и о развитии человека, тогда к ним и вернемся. Как говорил Аристотель, достаточно «...если объяснение дано настолько, насколько то позволяет самый предмет, потому что не во всех размышлениях следует искать точности». Последую этому мудрому суждению и вернусь к обсуждению вопроса о жизни и смерти. Последняя притаилась в переживании полноты жизни в виде дифференцировки свойств и качеств различных реальностей, именно этот процесс приводит к расщеплению любого живого явления на его составляющие и в конечном итоге может привести к его исчезновению, особенно в том случае, если утеряна из вида, не сохранена целостность явления, как говорят, за деревьями не замечен лес. Проблема смерти, особенно психологической смерти, в переживаниях человека основывается на возможной его зависимости от конкретных свойств предмета (например, мне для счастья нужна только ты, или нужен только он). Это переживание, обращенное к другому человеку, превращает человека в предмет, устанавливает тождество между психической реальностью и свойствами этого предмета. Возникают качественные (не соответствующие свойствам человека) ограничения его активности и активности объекта его счастья. Мне очень не хотелось бы употреблять этот пример для описания смерти в проявлениях жизни, но один из величайших парадоксов в человеческом бытии связан с тем, что все завершенное и однозначное не соответствует свойствам человека, его экзистенции, его сущности. С этим своим качеством человек встречается сам тогда, когда начинает владеть желанным предметом, - все оказывается далеко не так, как это представлялось, ожидалось, мечталось до момента обладания. Недаром, наверное, именно в неопределенности размышления о том, что входит в понятие счастья, содержится его возможность. Может быть... Речь ведь идет об организации жизни человека как особой формы активности, где моменты стабильности, постоянства воспринимаются и как отсутствие изменений, то есть смерть, пусть мы даже еще не думаем о ней, но она уже отразится в чувствах - в их напряженности и яркости, которые изменяют свою интенсивность. Для меня важно, что проблема ограничения и самоограничения активности, проблема «можно - нельзя», «хочу - надо» в жизни человека связана с определением им своего места по отношению к той картине мира, которую он строит. Переживание этого места основано на чувстве свободы и ответственности за то, что происходит с ним в активности, которую мы называем жизнью вообще и своей частной жизнью тоже, с ощущением жизни как блага, а не бремени. Когда человек говорит «Я хочу» или переживает напряжение, связанное с организацией своей жизни, он решает задачу не только осуществления конкретной цели, но и задачу построения смысла (для - себя - цели) достижения этой цели: такую особенность человека называют аксиологическим вектором его активности, осознается он, как правило, в формуле «Я хочу, потому что...». Из практики клинической работы известно, что этот параметр активности человека может быть исчерпан, могут кончиться силы для построения аксиологической системы - системы смысла, тогда может наступить депрессия, появятся (и могут осуществиться) суицидальные мысли - «Я ничего не хочу», «Не хочу жить», это тупик, из которого далеко не каждый человек сам может найти выход. Ему нужна помощь других людей, да и себя другого, того второго Я, которое позволяет вести и удерживать внутренний диалог, находить все новые варианты в смысловых оттенках жизни. «Действующему Я, - пишет В.П.Зинченко, - некогда посмотреть на себя со стороны или заглянуть внутрь самого себя. Даже если дело не во времени, то, может быть, и не во что посмотреться. И не хочется конструировать соответствующее зеркало. Это трудно и не всегда приятно. Известно и обратное, когда взгляд в себя и на себя настолько приятен, что трудно оторвать себя от себя для дела. Тогда-то и Я становится ненужным»'. Диалогичное второе Я - это наша рефлексивность, которая в переживаниях «Я хочу» может существенно повлиять на вектор смысла. Она как бы задает его границы в реальном времени, делая его - смысл - не только существующим вообще как идеальная модель, как возможность, но и наполняя его конкретным, бытийным, живым содержанием. Рефлексивность в диалоге человека с самим собой способствует сохранению источника энергии в Я для создания новых смыслов. Отсутствие рефлексивности, пусть даже на время (например, в невротическом состоянии), приводит к переживаниям потери этого источника энергии. Так, человек в состоянии невроза не может определить для себя сферу желаний. «Я не знаю, чего мне хотеть. Я боюсь чего-то хотеть. Я этого добьюсь, ну, вот машину купил новую, а потом что? Я думал, что сяду в машину и будет счастье, а сел - и ничего не произошло. Скажите, зачем мне еще жить, что мне еще хотеть?» (выдержка из протокола заказа на психологическую помощь). В этом случае нарушение диалогичности Я и второго Я, то есть нарушение рефлексивности, привело к появлению знаменитого невротического круга желаний - один из симптомов невроза навязчивых состояний, с которым сам человек справиться не может. В менее острых случаях, в бытовой практике, нарушение рефлексивности или ее недоразвитие проявляется, например, в эгоцентризме, упрямстве, эгоизме, когда о человеке говорят, что он живет только своими интересами, то есть воспроизводит одни и те же смыслы, не изменяя их содержания. Думаю, что образ такого человека, для которого рефлексивность и диалогичность существования Я и второго Я являются почти невозможными, описан Тэффи в ее рассказе «Дураки». «При встрече с настоящим дураком человека охватывает какое-то мистическое отчаяние. Потому что дурак - это зародыш конца мира. Человечество ищет, ставит вопросы, идет вперед, и это во всем: и в науке, и в искусстве, и в жизни, а дурак и вопроса-то никакого не видит. Далее:
 К вопросу о зависимости к бензодиазепинам. Тибетский массаж. 260. Рододендрон золотистый. Библиографический список. Система вместо заключения. Приложение 2 Словарь. Глава V. Мероприятия по профилактике заражений инфекционными заболеваниями через воду..Главная > Публикации 0.0008 |
