|
| |
|
Главная > Публикации
Глава 5. Мы так похожи, или другие – это...Когда, кто и где говорит с нами о наших чувствах, интересуясь именно ими, а не правильностью или точностью формулировки. Наверно, только те, там и тогда, когда мы чувствуем себя рядом с ними, там и тогда любимыми. Много ли таких людей в жизни каждого. Много - мало. Количество здесь не имеет значения, важно, чтобы они (он, она) были, чтобы они стремились к нам через наши выраженные мысли и чувства, чтобы сами могли и хотели выражать нам свои мысли и чувства. Когда я прочитала книгу Л.Никитиной «Учусь быть мамой», я подумала о том, что этой женщине хватило мужества признаться в том, что женское понимание, терпимость и теплота даются ей, женщине, матери, с большим трудом, трудом над своей душой. Ей, душе, надо найти свою форму - слово, действие, образ, чтобы стать материнской. Кого-то уже наверняка заставило поморщиться слово «труд», но труд - это напряжение, которое обязательно должно смениться качественно новым состоянием, приобрести направленность и смысл для самого человека. Человек как бы находит через это напряжение новое в себе, но только в том случае, если не убегает от цели, если не снимает его пресловутой разрядкой, а превращает в свое новое качество. Как это делать? Ответов на вопрос бесконечно много, но во всех ответах есть общее. Я назвала бы его, это общее, бесстрашием перед самим собой, бесстрашием перед риском изменения самого себя в отношениях с другим человеком. Риск заключается в том, что под влиянием, под воздействием другого человека есть большой соблазн впасть в одну из крайностей: следовать за другим человеком, принимая на веру все его действия и помыслы или полностью не замечать существование другого человека, ориентируясь только на собственное Я, гипертрофированное, затмевающее все пространство отношений с другими. Выбирать между этими полюсами трудно. Трудность заключается в том, что психическая жизнь каждого человека, если он живет этой жизнью, предполагает определенную психологическую дистанцию с другим, да и самим собой. Психологическая дистанция включает особые действия человека по ее установлению и сохранению. Эти действия и их направленность можно выразить следующим образом, описывая возможные переживания человека при установлении и сохранении психологической дистанции: «Я хочу быть с этим человеком (или людьми), они понимают меня, с ними я живу полной жизнью, я чувствую себя свободным и уверенным в том, что я нужен так же, как эти люди нужны мне». Переживание понимания как главного содержания психологической дистанции предполагает, на мой взгляд, введение меры воздействия на другого человека. Если понимание включает и свой внутренний мир, то оно связано и с мерой воздействия на себя тоже. Использование этой меры воздействия на себя и на другого человека, создание этой меры и характеризует действия по установлению психологической дистанции. Содержание их может быть разным, но направленность одна. Цели можно описать как воздействие на себя и на другого. Простое наблюдение показывает их существование: принятие решения о том, чтобы курить или не курить, употреблять нецензурные слова или не употреблять, воровать или не воровать... Бить ребенка или не бить, копить или дарить, сохранить или выбросить... Каждое действие имеет свою противоположность - выбрать свой вектор действия, выбрать свою меру, а значит, рискнуть, значит, не только осуществить свое право на выбор, но и конкретизировать его в виде меры воздействия на самого себя и другого человека. Эта мера обладает удивительным свойством, она существует до начала реального действия как переживание ценности другого человека, как переживание ценности себя, своих качеств. Это особое переживание, которое обладает свойством разрешать или запрещать как самому человеку, так и другим людям воздействие на свойства внутреннего мира, хотелось бы сказать, что это переживание регулирует глубину вмешательства в пространство психической жизни человека (думается, что это относится как к воздействию другого человека, так и к самовоздействию). Навсегда запомнился факт из биографии Анны Андреевны Ахматовой. Биограф отмечал, что она держала себя с таким достоинством, что даже в переполненном автобусе никто не решался ее толкнуть. Думаю, что это как раз о существовании психологической дистанции, о мере воздействия на себя и о риске быть, быть собой... Об этом и романы М.Замятина «Мы», Оруэлла «1984 год». Об этом - о грани между Я и не-Я, о мере принятия воздействия другого человека, о степени риска быть человеком... Позволю себе еще одну цитату: «-Уинстон, как человек утверждает свою власть над другими? Уинстон подумал. - Заставляя его страдать, - сказал он. - Совершенно верно, заставляя его страдать. Послушания не достаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уверены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную?» Это Дж. Оруэлл - человек, который дал возможность почувствовать вместе с его героями абсурдность и одновременно притягательность власти над другим, власти, разрушающей хрупкое психологическое пространство Я, власти, создающей мощное, организованное психологическое поле Мы, где нет проблемы психологической дистанции, где каждый человек включен в жизнь других, как часть в целое, как деталь в устройство машины, работающей по заданной программе. Деталь и часть имеют смысл только тогда, когда есть целое мы, другие. Иначе она теряет право на возможность быть. Страдание - признак сопротивления власти, признак наличия другого, стремящегося к сохранению своей целостности, своей неоднозначности, своей возможности... Сила этого сопротивления приближается к возвышенному значению страдания, к принятию его человеком как своеобразной платы за собственное Я, за возможность иметь это Я, за возможность проявлять его в отношении с другими людьми через дистанцию с ними, даже с самыми любимыми и единственными, единение с которыми не означает исчезновения Я, а приводит к его полному проявлению и развитию. И эта возможность быть собой становится реальностью отношений с другими людьми, реальностью отношения к себе, если она содержит обобщенное представление о человеке как долженствование, обращенное к самому себе. Это долженствование идеала, долженствование будущего, которые невозможны без настоящего, невозможны без прошлого. Этот идеал, этот образ человека конкретен, хотя это конкретность не предмета, а чувства, не конкретность ощущения, а скорее конкретность предчувствия себя как возможного. Если эта конкретность пропадает или не появляется у человека вообще, то о его жизни говорят, что он живет без руля и ветрил. Случайность, зависимость, сиюминутность всех его проявлений не оставляют впечатления глубины. О таких людях даже и говорят прямо - неглубокий, поверхностный человек, ветреный человек. Я бы сказала, что это человек настоящего времени, человек, чья перспектива рождается на миг восприятия и исчезает вместе с этим свершившимся мигом, закончившимся в следующее же мгновение. Для меня - это человек без идеала, без идеального, которое придает глубину жизни, связывая ее во время индивидуальной жизни, наполняя ее переживаниями, которые есть поиск и построение себя, своих отношений с другими людьми, своих отношений с миром. Обобщенность и одновременно конкретность идеала проявляются в том, что он и переживается в качествах своих или другого человека. Поговорите сами с собой о своем будущем, поговорите с друзьями о том, как они понимают ценность человека, сама речь подскажет, что она почти не содержит глаголов, она будет включать прилагательные, говорящие о качестве не вполне конкретно. Прислушайтесь к ответам на вопрос: «Она (моя возможная спутница жизни) обязательно будет доброй, обаятельной, умной, самостоятельной, скромной...» И много-много других слов, таких же прекрасных и... неопределенных. Неопределенных до точного содержания, неопределенных до точного восприятия, но определенных в чувстве, определенных в сюжете перспективы. Качество надо узнать, соотнести свое ожидание с реальным, фактическим, осуществить некое усилие по воплощению своего ожидания идеала в отношениях с конкретным человеком в конкретных обстоятельствах жизни - своей и его. По-разному происходит эта встреча со своим идеалом, с собой возможным, с собой новым, неожиданным и узнаваемым. Очень остро эта встреча происходит при смене социальной роли, при появлении в жизни человека новой социальной роли, которая требует ответа на конкретный вопрос: «Как быть?» Определенность этого «как» и в роли руководителя, и в роли подчиненного, и в роли мамы, папы, дедушки и бабушки... Как себя вести, что думать, если не находишь в себе ожидаемых чувств, или вдруг обнаруживаешь в себе далеко не те чувства и мысли, которые ожидал, «хорошо зная себя»? Знаменитые и не всегда понятные слова о поиске себя приобретают вполне конкретный и наполненный смысл, когда надо строить отношения, устанавливать психологическую дистанцию с конкретным человеком, реагировать на свои непривычные чувства. Да мало ли переживаний возникает в тех случаях, когда неопределенность идеального, правильного и заранее целесообразного встречается с неповторимыми индивидуальными условиями решения задачи по проявлению и развитию своего Я каждым из нас. Хотелось коротко, и потому, конечно, неполно, показать, что социальные роли, из которых складывается наше ежедневное поведение, - это только форма, которую каждый сам наполняет живым содержанием. В конечном счете оно будет таким, какого мы заслужили своими делами, чувствами, мыслями и идеалами. Умение жить в согласии с самим собой не предполагает эгоизма или цинизма, это согласие основывается на любви к себе, о котором говорил Э.Фромм, характеризуя парадокс человеческого существования, который состоит в том, что «человек должен одновременно искать и близости, и независимости; общности с другими - и в то же время сохранения своей уникальности и особенности». Осуществление себя приводит к поиску гармонии своих чувств и мыслей, своих возможностей и своих желаний, тогда в этой гармонии человек и переживает полноту жизни. Гармония не может быть вечной, она преходяща, в этом ее магическое, энергетическое свойство. Устремляясь к ней в поисках идеала, человек обращается к высшему из своих чувств - чувству прекрасного. Гармония и красота! Эти слова хотелось бы писать с большой буквы. Но думаю, что их сокровенный смысл дает возможность говорить о них как о способах измерения идеального мира человеческой мечты и надежды. Красота и гармония - всеобщие способы конструирования идеального, так как в мышлении о них - в мышлении о красоте и гармонии - человек приближается к конкретному воплощению абсолютного - своей общности с миром, и не только с миром людей, но со всей природой. Вот почему идеал всегда содержит в себе такое требование - требование гармонии и красоты, которые никогда не могут быть достижимы однажды и навсегда. Красота чувств, красота мыслей, красота действий и помыслов человека возможна и осуществима тогда, когда человек, стремясь к ней, не делает ее целью. Соответствие самому себе порождает красоту как искренность и естественность. Так солнце дарит нам тепло, а зима - мороз, не вызывая при этом удивления или негодования по их поводу. Великое искусство быть собой дано каждому из нас как возможность прожить жизнь красиво и гармонично, в соответствии со своей природой, не разрушая своим присутствием красоты и гармонии других жизней, да и своей собственной. «Опасность чистосердечия состоит в том, что оно в конце концов создает в человеке те самые свойства, в которых он признается. Сказав: "Я честолюбив и завистлив", - ты уже чувствуешь, что имеешь право быть таковым, и, увенчанный нимбом откровенности, твой порок превращается в добродетель» (Андре Моруа). Глава 5. Мы так похожи, или другие – это... Душа ребенка равно сложна, как и наша, полна подобных противоречий, в тех же трагичных вечных борениях: стремлюсь и не могу, знаю, что надо и не умею себя заставить. Я.Корчак Когда я сейчас читаю стихи, мне кажется, что они обо мне. Неужели люди уже чувствовали и даже сумели выразить словами то, что происходит со мной? Запись в дневнике девочки-подростка Уже в пять-шесть месяцев мы хорошо разбираемся в людях: при виде одних заливаемся плачем, а к другим тянемся с открытой и дружелюбной улыбкой. Когда становимся взрослыми, умеем прочитать о другом целую повесть по выражению лица, по походке, и очень доверяем своему впечатлению. Хотя на этот счет и существует общеизвестная мудрость: «Встречают по одежке, провожают по уму». Большинство из нас при оценке и восприятии другого человека вольно или невольно сравнивает его с уже знакомыми людьми. При этом сравнению помогают эталоны поведения: «кисейная барышня», «чудак», «рубаха-парень», «провинциал», «интеллектуал», «самодур» и тому подобное. Если задаться специальной целью, то таких эталонов поведения можно насчитать очень много (они зафиксированы и в соответствующих значениях слов). Эти эталоны организуют наше восприятие другого человека, помогают предвидеть его поведение и поступки. Но неужели все многообразие неповторимых человеческих индивидуальностей можно классифицировать, подогнать под какие-то эталоны? Каждый человек уникален, о каких эталонах может идти речь? Вспомните, сколько раз, оценивая и обсуждая поступки людей, вы говорили: «Не ожидал от тебя (или даже себя) этого», «Ну от этого все можно было ожидать...» Значит, при оценке поведения вы обращались к каким-то правилам, которые вы или ваши знакомые недостаточно строго и точно соблюдали. «Он ведет себя, как ребенок», «Да ты стал совсем взрослым» - это тоже оценка поведения, основанная на нашем знании и его нормах. Часто мы не отдаем себе отчета об этих нормах, однако следуем им строго и неукоснительно. Нарушение нормы иногда тоже бывает своего рода нормой, переходом к другому типу поведения. Помните у Пушкина: Пустое «вы» сердечным «ты» Она, обмолвясь, заменила. И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила. Пред ней задумчиво стою; Свести очей с нее нет силы, И говорю ей: «Как вы милы!» И мыслю: «Как тебя люблю!» Как складываются и меняются нормы человека? Это большой и сложный вопрос. Ответ на него содержится в анализе происхождения и развития человеческой психики. В психологической литературе можно встретить достаточно много типологий человеческого поведения. Работы А.Ф.Лазурского, Н.Д.Левитова, Е.А.Климова, В.С.Мерлина, Б.Г.Ананьева, А.Б.Ковалева, В.Н.Мясищева и других раскрывают различные закономерности человеческого поведения. Существует много классификаций типов человеческого поведения в психиатрии и психопатологии. Все они позволяют оптимистически смотреть на проблему понимания другого человека и на проблему понимания самого себя, что тоже немаловажно в деле воспитания, так как позволяет увидеть в поведении своего ребенка те черты, которые свойственны вам, и оценить или переоценить (в соответствующих случаях) их по достоинству. В этом смысле достойно внимания признание дедушки, который стал дедушкой в сорок лет, и только когда через десять лет появился третий внук, признался: «Вместе с внуками пришло понимание самого себя, я в них вижу свои качества. Как жалко, что не сумел увидеть этого в дочках!» Надо сказать, что такое признание было подготовлено и тем, что с появлением внуков дедушка стал больше интересоваться психолого-педагогическими знаниями и, по его признанию, с большим опозданием прочел Я.Корчака, В.А.Сухомлинского, А.С.Макаренко и новые книги Д.Варга, Ш.А.Амонашвили, Д.Б.Эльконина и других. Желание читать возникло из потребности быть полезным своим внукам, быть интересным для них, быть нужным. В одной из статей о типологии личности, написанной известным советским психологом К.А.Абульхановой-Славской, которая предлагает новый принцип типизации, а следовательно, и новую точку зрения в понимании психологических особенностей, написано: «Характер совпадений внешних и внутренних тенденций (гармонический, противоречивый, разобщенный, разорванный и тому подобное) обнаруживает движущие силы жизни личности. Способность более индивидуальным и более типичным образом отразить и выразить общественные тенденции, соотнестись с более частными и более сущностными их них, способность превратить эти тенденции во внутренние движущие силы и на этой основе включиться в общественную жизнь, организовать личную жизнь - это диалектическое основание типологии личности»'. Типология противоречий становится для автора основанием для классификации поведения. Одна группа противоречий связана с объективными условиями жизни человека, и они будут различны по степени возможности их разрешения в жизни одного человека. Другая группа противоречий определяется особенностями жизни самого человека, теми способами, которыми он свою жизнь организует, - это его жизненная позиция и осуществление ее, то есть жизненная линия. Примером первой группы противоречий является смена места в коллективе - руководитель становится рядовым, выход на пенсию, тяжелая болезнь. В решении этих противоречий и проявляются жизненная линия и жизненная позиция человека. Вторая группа противоречий проявляется в тех ситуациях, где человек должен перестраивать свое отношение к миру, к людям: потеря близкого человека, муки совести, чувство вины, безысходность, одиночество и так далее. Эти группы противоречий существуют в детской жизни. Например, рождение второго ребенка в семье становится для ребенка-первенца объективными обстоятельствами изменения положения в семье. Поступление ребенка в детский сад или в школу - это тоже изменение объективных условий его жизни. Госпитализация во время болезни, отсутствие долгое время кого-то из родных, смена места жительства, даже покупка новой мебели могут выступать для ребенка как изменение объективных условий его жизни, порождающих противоречия. Перестройка отношения к миру для ребенка связана прежде всего с развитием его чувств и эмоций, с глубиной этих чувств. Например, бессмысленно требовать от малыша мук совести по поводу стычки со сверстниками, даже если он поцарапал им лицо или руки. Но для старшего школьника такое требование не только уместно, но и желательно, так как способствует развитию чувств. 'Абульханова-Славская К.А. О путях построения типологии личности//Психологический журнал. - М., 1983.-Т.4.-№ 1.-С. 14-29. В разрешении противоречий проявляются жизненная линия и жизненная позиция человека, для взрослого достаточно сформированная, а для ребенка - формулирующаяся. По характеру жизненной позиции автор выделяет следующие типы поведения людей: - преобладание внутренних противоречий; преобладание противоречий между внутренними и внешними условиями жизни; направленность на разрешение объективных противоречий; - преобладание противоречий, связанных с повышением или понижением ценностного уровня жизни; приобретение новых ценностей или сдача уже имеющихся ценностей; - повышение или понижение ценностного уровня жизни одновременно связано с уровнем ее легкости или трудности; - разобщенность, единство или противоречивость способов поведения; - позиция личности характеризуется соотношением (или преобладанием одной из тенденций) объективной необходимости в действиях и активности как инициативы личности. Жизненные линии описываются такими характеристиками: - последовательность - непоследовательность; - расширение или сужение жизненной линии при возрастании трудностей жизни; - масштаб и повторяемость жизненных противоречий. При этом существует несколько типичных способов разрешения противоречий в жизни человека. К ним есть смысл присмотреться внимательнее, так как они как устойчивый способ поведения складываются сравнительно рано и могут быть уже выделены в поведении детей-дошкольников. Способы эти таковы: готовность к трудностям или уход и избегание их; принципиальность в решении противоречий; способность довести их до позитивного разрешения или поверхностность, иллюзорность решения; способность длительно выдерживать противоречия. Далее:
 Ритмы любви. Письма от читателей.. Ревматизм. Глава IV Если хочешь быть здоров. Глава 3. "...От семи недуг". Вопросы и ответы. Методика самостоятельной работы в учебном бою.Главная > Публикации 0.0011 |
