Главная >  Публикации 

 

Глава IV И у вас остеохондроз?!



Не бойтесь, милая моя, не злитесь (это опасно для здоровья, для вашего прежде всего), не страшитесь холодной водички. Вы вот сейчас войдете в мыльную (где моются люди) и повстречаетесь с другой моей читательницей. Она только что вышла из парилки, вся этакая розовенькая от кончиков пальчиков на ногах до лобика. И что, вы думаете, она станет сейчас делать, разомлевшая, разогретая?

Вы только не подходите очень близко, хорошо? Ведь она сейчас подойдет к кранам, откроет тот, в который подается из трубы холодная вода, наберет почти полный тазик (полный не надо, для позвоночника такое не годится) и... опрокинет его на себя и скажет громко: «Ах, как славно, какое чудо подсказала мне незнакомая старушка Травинка».

Потам тут же наберет еще холодной-прехолодной влаги и снова окатится с макушки и до ножек. От такой процедуры глаза ее еще пуще заблестят от удовольствия, тело на прохладу ответит незамедлительно жаром, и она направится в раздевалку, держа под мышкой веничек. Как, вы его не видите? Правильно! Ей по пути в парную встретилась бабушка, которая, как оказалось, получает пенсию с гулькин нос, а веник стоит тысячу (дубовый — полторы!).

Конечно же, она подарила той встреченной бабусе березовый пучочек. У нее самой ведь дома более десяти штук лежит-полеживает, потому что она почитала у той Травинки, какие и когда надо запасти веники (чистушку, ту березу используют на веники, у которой листья с двух сторон мягкие, не шершавые), и запасла.

Так вот, облилась, значит, та, которая поверила Травинке, сидит в предбаннике и кайфует. И что это мне так стало весело да радостно, думает? А я знаю отчего и вам сейчас скажу. Та бабушка, которой вы подарили березку вашу, сидит на полке, разогревается и поминает вас добрым словом: пойду в церковь, поставлю свечку за здравие хорошего человека. И имени мне не надо узнавать, рассуждает бабуся, Господь увидит, кто подарочек мне преподнес...

От таких ее рассуждений идет нежной волною тепло к женщине, что отдала свой веничек... Вы заметили, всегда хочется всплакнуть, когда кто-то тебя пожалеет. Помните, как поет Маша Распутина: кто единым взглядом жив. Да, очень тонко чувствуют люди добро.

Впрочем, не только добро, но и зло... Оно, словно острая игла, колет ваше сердце, вызывая на глазах слезы от нестерпимой обиды, особенно если она нанесена ни за что ни про что, как нож в спину. Конечно, надо прощать обиду, о чем говорится в святой книге, данной нам на все времена, но, увы, так трудно ее пережить. Как поет Аллочка, простить можно, вернуть нельзя.

Да, да, невозможно вернуть веру, если совершено предательство. И все-таки вам так хочется, чтобы обидчик повинился. Мне тоже жаль человека, который забыл попросить прощения, мне хочется освободить его от чувства вины передо мною, ему станет намного легче. И мне тоже. Вот пишу это, и сами собою возникают строки в строфе, будто некто просит меня поместить их здесь, когда наше тело, а значит, и душа, разогрелось, окуталось теплом и нежностью (так всегда бывает в бане, потому что она целебна, все до единой клеточки добреют):

Мне ведь надо так немного, Чтобы боль из сердца унести, Чтоб ушли обиды и тревога, Позвони мне и скажи: прости...

Господи, я знаю, невозможно Снова веру в чудо обрести, Не вспугни ее и осторожно Утречком мне душу покрести...

И того прости, кто предал — Вот его успехи убывают — Знаю я, что он того не ведал, Что меня словами убивает...

И чего это Травинку понесло в такую даль, аж в гости к Совести и к ее матери — Справедливости? Так думаете, да? Но только еще разочек вчитайтесь в мои строчки и сразу же поймете: просто мне хочется вам рассказать всего полезного побольше, потому я и «завожусь», все мне кажется, чего-то вам недоскажу, а вам это понадобилось бы при случае...

Вот, скажем, та женщина, которая меня обозвала «детским вампиром». Надо же этакое выдумать! Если бы она на меня хоть однажды мельком взглянула, ей бы такое и в голову не пришло, я уверена. Дети бегут ко мне гурьбою, всюду где увидят, но я не хочу, чтобы их мамочки и бабушки меня к ним заревновали, обозлились за то, что ребенок душою ко мне прильнуть хочет, и потому опускаю глаза и мысленно отключаюсь от их ласковых побуждений. Вы уж меня простите, ради Бога, малыши, простите, но я не боюсь ваших родственников, а о вас пекусь.

— Что ты уставился на бабку, — кричит иная мамочка. И столько зла кидает прежде всего на своего ребенка, так ранит, простреливает его открытое добру поле... А потом удивится: что-то ребенок занемог, как ту бабку (то есть меня, значит) встретил.

Господи, сказала я, когда мне передали об особе, назвавшей меня «детским вампиром», прости ее, неразумную, уйми ее злобу, которой она хотела задеть меня, но попала (как бумеранг, помните) в себя и ранила. Прости ее, Господи!

Прости и тех, кто ее надоумил, направил на плохой поступок, пусть и словесный. Мне сдается, что наказ на зло был дан все теми же, кто нацелил моего обидчика на самое худое: разлучить с вами, милые мои читатели, чтобы так меня обида задавила, что не подняться более. Верно, хотели руками его волшебными столкнуть меня в небытие...

Да вот не удалось, и снова я с вами беседую о том о сем, полезном для вас...

Господи, прости их, я их простила, потому что мне их жаль... Вот вы удивились, почему мне жаль тех, кто меня жестоко обижает. Я и сама недавно поняла это. Когда моя дочь называла меня «мямлей» за то, что я не умею бра-ниться, что я «трусливо» ухожу с дороги на обочину и сижу там как премудрый пескарь, я не могла толком объяснить ей, почему я так поступаю. Хотя внутренне я всегда считала, что такое отступление не являлось трусостью...

И вот лет пять назад, вспоминая обиды, я словно бы подвела итог, и он потряс меня... Я вдруг поняла, что некто всегда мне подсказывал: необходимо отступать, ни с кем не . ссориться, подставлять вторую щеку, если ударили по первой, обращаясь к словам Библии.

Нет, я не была безвольной, просто я почему-то жалела людей, которые хотели меня ударить, которые оскорбляли меня, хулили меня, хотя я того не заслуживала.

Они били меня больнее лишь за то, что я уходила с поля боя. На работе обо мне так и говорили: «Валентине хоть в глаза наплюй, а она завтра придет и ласково скажет: зайчик, давай работать!»

И вот, когда я уразумела, отчего я так панически боялась разногласий, почему я никогда не выясняла отношений (я просто выкидывала человека из сердца), пришли эти странные строфы, которые испугали меня, и я еще с большей скоростью убегала с того поля, о котором упомянула выше... Вот они, те строфы:

Не гонись за мною, злоба, Не надо, зависть, не завидуй! Наверно, так угодно Богу: Болеет, кто меня обидел...

Я вовсе не вступаю в споры, Налаживаю мир своей улыбкою, Боясь, бедою обернется ссора, А то и роковой ошибкою.

Возьми слова несправедливые обратно, — Прошу жестокого обидчика, бывает, Страшась еще одной утраты, Но Ангел покарать не забывает...

Что касается веры, то она обязательно вернется, непременно, потому что без нее просто нельзя жить на земле, становится она пустынею безводной, если исчезнет в человеке вера в добро...

И вернете мне утерянную веру вы, мои дорогие, вы спасете меня, я знаю. Вы уже принялись за святое дело, как капельки воды — ваши звонки в эти трудные дни. Вот и сейчас, когда я пишу эту главу, 28 сентября 1994 года, вдруг раздался телефонный звонок в полдень.

Звонил ветеран войны, радист, а в дальнейшем — редактор одной из военных газет, и говорит мне о том, как понравилась ему моя книжечка «Разыщи в себе радость» (ему дочь подарила), каким «красивым добрым русским языком она написана», а главное в ней то, «что автор рядом с читателем на каждой страничке».

За те недели, как стали покупать мою книгу, много добрых похвал довелось мне услышать от людей самых разных, которые восхищались (их выражение) тем, что я написала, но этот звонок был особым, и вот почему. Владимир Макарович вспомнил, что было с ним на войне, что спасло его. Послушайте. Почитайте.

...Их было совсем мало в блиндаже, что стоял на Синявинской высоте (вы, вероятно, знаете, что вся та земля начинена снарядами и по сей день). И вот каждый раз, выходя из него, он прислонялся правым виском к косяку и беззвучно задавал себе вопрос: идти или не идти, кликнуть сотоварищей-радистов либо подождать еще минуту-другую.

И когда получал откуда-то ответ, тоже без слов: да, идти, то они двигались по военному маршруту. А бывало, что некто (он был коммунистом уже два года, и ему, как вы понимаете, не пристало слушать глас свыше, но он слушал, ибо не был глухим и потому как «голос» еще ни разу не ошибся) словно бы приказывал: не надо выходить, остановись!

Позже, когда он проверял тропку, по которой надо было следовать на задание, мурашки пробегали по спине: свежие разрывы говорили о том, что был бы путь их смертным, последним...

Да, Владимир Макарович, мой читатель, с которым я, конечно же, хочу повстречаться, как и с его мамой, и же-

ной Розой Григорьевной, чтобы он вспоминал былое, чтобы по возможности помочь поменьше болеть. Владимир Макарович сверил свои догадки о Помощнике, Ангеле-хранителе, выходит, с постулатом моей книги (не слушай дядю, не внимай тете, слушай самого себя), и оказалось, все сошлось один к одному.

Конечно же, некто добрый и справедливый спасал его от пуль на земле, прошитой вражеским огнем, казалось бы, на каждом сантиметре. Наверное, заслужил это милый добрый человек, который сегодня поутру вызвал у меня снова слезы, но теперь уже легкие, освежающие, уносящие занозу-обиду, что вонзилась в сердце, отчего оно часто теперь болит, а поутру немеют руки... Спасибо ему и вам, мои дорогие люди, что вы возвращаете мою веру своим теплом, добрыми словами, которые я слышу теперь изо дня в день!

Теперь, когда я согрелась теплом сердец ваших, можно продолжить нашу беседу. Тем более, что моя читательница, попарившись, лежит дома, испив чайку с медом из блюдечка, как купчиха, вдувая в ротик ароматную влагу, ибо в чае трав не одна и не две. Вы же знаете, как полезно переливать жидкость из посуды в посуду. Знаете, знаете, вижу я. А тут и переливать-трудиться не надо, плывет ручейком из блюдечка чай, становясь от того еще полезнее.

И тут немного я должна вас обескуражить, предложить нечто несуразное. Но то лишь на первый взгляд, а если вы поднапряжетесь, милая моя читательница, лежащая сейчас на диванчике в полном расслаблении в теле и в мозгах тоже, то поймете, что я вам в данный момент предлагаю очень даже суразное.

Идете на кухню (или туда, где у вас в сметанообраз-ном виде лежит голубая сильная по воздействию глина), берете ее и на клееночке (но не на целлофане) делаете этакую массивную лепешечку в размер своей спины. А затем... ложитесь вышеуказанной частью тела на приготовленное ложе. Пусть ваши близкие закутают вас поплотнее, накидают на вас побольше легких, но теплых вещей. Всего на минуту охватит вас холодок, а потом все еще пуще согреется... и что вы начнете делать? Неужели не приходит вам в голову (никак перепарились) то словечко, мое любимое.

Ну, помните, у одного попа еще был работник с таким имечком?

Точно! Станете «балдеть», а если по-зарубежному, то кайфовать. И засыпайте на мягкой лечебной подстилочке, что под вашим телом. Расслабляетесь. Уже расслабились? Еще бы, от баньки не отошли. Вспомните горячую, как огонь, скамеечку на той полке, которую вы только недавно оставили и... удачи вам!

Два часа. А больше вам и некогда, и не надо, ибо за два часа голубая волшебница вынет из вас столько, что вы просто ахнете, когда у гаечки станете спрашивать, есть ли там (на глине, где вы лежали) худое и много ли.

Я совсем недавно такое со своим остовом проделала. Если вы уже познакомились с моими успехами по глинотерапии, то в курсе, что многие болячки мне удалось изъять и у многих. Но, как говорится, сапожник без сапог. Так точно и со мною произошло. Осталось глины всего кастрюлька литров на пять. А тут началась грибная эпопея. Стала я находить при помощи Сергея Сергеевича Коновалова несметное количество грибов, даже белых и красных, чего со мною отродясь не случалось, ибо всегда моя голова чем-то другим занята и я не могла сосредоточиться на грибе, который чуть ли не под ногами вырос, такая вот тетеря.

И вы знаете, что наш доктор, если его попросить (даже находясь в значительном отдалении, я вот в новгородской деревне в ту пору пребывала), то он сразу же свою волшебную энергетику посылает в наш центр памяти и внимания, и тут же вы обнаруживаете, что лучшие грибы совсем рядом, и вам только остается вынуть ножичек и срезать их...

Жадность погубила не только того фраера, про которого сложена поговорка. Меня она тоже охватила, когда маленькие, крепенькие, как кадушки, черноголовики и дары леса другого цвета стали каждое утро вырастать на одном и том же месте. Однажды (видимо, наш доктор был в наилучшем и весьма благодушном настроении в тот миг) я обнаружила чуть ли не на самой тропочке, по которой шла, незнамо о чем мечтая (этакая смешная старушка, только и знает, что уноситься в даль далекую, вместо того чтобы присмотреться к местности...), целый оранжевый лесок, то выставились не особенно стройно подосиновички разной формы и размера. Целых 17 штук!

В общем, когда мы с приятелем уезжали с той бани, которая стояла на берегу быстрой коричневой речушки и из которой мы каждое утро выходили, чтобы направиться в лес, то поклажи было столько, что рук и сил у моего рыцаря не хватило, и мне тоже пришлось переносить тяжести. ..

Как вы поняли, перегруженной тележкой, что была при мне, я нарушила нормальную (относительно, конечно же) жизнедеятельность своего старенького полуразрушенного остова. И снова гром грянул... Моя приятельница за баснословную цену, которую я уговорила ее принять, стала его чинить, при помощи массажа. Била его наотмашь своими сильными ладошками, но, как вы знаете, по нему бы трактор «Кировец» под маркой 700 поначалу пустить...

— Конечно, Валентина Михайловна, начало дело сдвигаться с мертвой точки, но все же... Если бы чем-то порастворять все соли, то мне бы легче их было выбивать...

И откуда они только берутся?! Ем по-чуточке, отощала донельзя после лесных походов с тяжелым, набитым грибами в корзинке рюкзаком, а они все копятся и копятся, противные... Снова я свой ежик вынула и легла на него... А после одной из бань, когда я увидела кастрюльку с последней порцией готовой к употреблению глины, и подсказал мне некто эту спасительную мысль — лечь еще и на ту глину, что лежит в данной кастрюле.

Лежите, лежите, лапочка моя милая, пусть вам приснится Ангел, который произнесет: молодец, что лежишь, что послушалась эту шуструю Травинку, которая чуть-чуть спину на две части не разломала из-за жадности, которой врачи давным-давно запретили поднимать груз свыше трех килограммов...

А когда отлежите положенные два часа, то нам с вами будет о чем поделиться, да? А сейчас я расскажу, что же произошло лично со мною. Встала я с глиняной подушечки, что лежала под моею неважнецкой (выражаясь опять же мягко) спиною, навела гаечку... Такой крутой минус пошел по всей «территории», что просто глазам не поверила; снова и снова навожу, а минус все круче и круче — а о чем говорит обнаруженный грузиком минус? Конечно же, о том, что глина работала-старалась до седьмого пота, трудилась, вытаскивала все ненужное, худое, что там заве-лось-уселось в межпозвоночных пространствах да и в самих косточках позвонка что не только мешало им работать, но и просто жить...

Вот прихожу я после вышеописанного эксперимента на массаж к своей Елене Лошковской, что проживает в Старом Петергофе, а она руками даже радостно так всплеснула, как прикоснулась к моей дряхленькой спинке.

— Ой, что же такое? Пошло у нас с вами дело! Значит, результата добьемся скоро. Вот я сейчас снова вас натру-разогрею своим составом, которым пользуются в Тибете, и...

Да, да, именно оживляются и становятся вновь эластичными застывшие и почти задубевшие перемычки, когда проходит туда мазь. Конечно, пропорции я не знаю, но вам подскажет чутье, как я писала, чего и сколько надо положить, чтобы именно для вас подходило, для ваших частичек-косточек, что в позвонке, поскольку степень поражения их у всех разная.

В оливковое масло крошится мумие (только настоящее, а не то, которое всякие прохиндеи на рынке продают по немыслимым ценам), потом добавляется настойка зверобоя. Вот и все. Перемешиваете, даете настояться месяц-другой, и пожалуйста, пусть кто-то из семьи натирает, согревает вашу спинку. Конечно, в соединении с массажем и с нашими голубыми волшебницами — глинами.

Испробуйте, мои милые! А что если именно весь данный комплекс упражнений (батчаевский и веревочка, под которую вы пыхтя подлезаете вот уже который день...) — и мазь, и лепешка после бани, и сама парная — все это и станет спасением-оживлением вашего остова? Не знаю, как вы, а я просто счастливой стану от ваших известий-ин-формаций, что совет мой пришел к вам вовремя и принес уже пользу, что не стало так ломить поясницу, послушны­ми стали колени, а на руках почти исчезли косточки (а заодно и на ногах). Вы же знаете, что от начальника костного, остова нашего, все подразделения (как то: колени, суставы и т. д.) зависят. Поправится позвоночник, начнут хорошо функционировать и все остальные косточки.

Ну, скажете вы, снова эта Травинка что-то хочет нам подсказать дельное, коль скоро и сейчас точку не поставила.

Правильно угадали. Познакомлю я вас сейчас с родным , братиком ипликатора, с таким приспособлением, которым вы сами можете пользоваться при лечении детишек либо кого-то из взрослых домочадцев. Называется он игольчатым валиком, а сама процедура — соответственно игольчатым массажем.

Изготовить его довольно просто. Одно время такой валик можно было приобрести и на рынке. Однако, если вы посмотрите на рисунок, то увидите, что этот инструмент (так назовем его для солидности) может сделать любой (а не только с «золотыми руками») мужчина.

Тот, кто имеет такой немудреный мединструмент, может почитать о его возможностях. Манипуляцию с ним называют иногда лечебной татуировкой либо лечебным массажем.

Несмотря на то, что иголочки колются, как и положено им, довольно больно, он абсолютно безвреден.

Конечно, надо приноровиться к нему поначалу, найти степень нажима для данного человека, для его кожи. Но это придет со временем, просто не надо торопиться и думать о том, что, мол, сильнее нажмешь, больше толку будет. Отнюдь.

Собственно, даже массаж руками тоже надо делать осторожно, учитывая индивидуальные характеристики тела, состояния. Только не пугайтесь: ничего сложного нет, как раз он наиболее прост в использовании. Конечно, есть люди, которые дергаются от малейшего прикосновения, но, как правило, тот, кто хочет выздороветь, всегда готов и потерпеть немного.

Поначалу вы чувствуете легкое жжение, которое почти тут же сменяется ощущением приятного тепла. После процедуры место массажа словно покрывается мелкоточечной сыпью, а кое-где появляются будто красные росинки — то у людей со слабым кожным покровом выступает кровь. И снова ничего страшного. Как вы знаете, даже укус комара полезен, ибо он "пускает" кровь.

Очень советую протирать "территорию", которую вы обработали валиком, уриною. Во-первых, полная дезинфекция, а во-вторых, воздействие дополнительное и полезное для кожи.

Не будем вдаваться в подробности, что именно происходит, когда вы намагниченными (валик надо время от временинамагничивать) иголочками касаетесь важных зон, на которых имеются не менее важные точки. Пусть этим занимается наука, а мы с вами будем ожидать результатов, коль скоро имеем такое простое, удобное оружие по борьбе с некоторымиболячками.

Итак, займемся последними, то есть болячками, которые мы решили поправить. Кстати сказать, за какую бы зону вы не взялись, само такое «поглаживание» оказывает на вас успокаивающее действие (вот уж ничего не скажешь: клин клином!), потом снимается боль, рассасываются всякие там затвердения, улучшается сон. Сейчас удивитесь. Работа с данным приспособлением оказывает противоаллергическое действие. Симпатичненький приборчик мы с вами осваиваем, не правда ли?

Далее:

 

Стюарт Мак Роберт Руки титана.

Тибетские медные, массажные, музыкальные омолаживающие шары.

Бодалев А. А. Столин В. В. Аванесов В. С. Общая психодиагностика.

Уткин В. Л. Биомеханика физических упражнений.

Вишня обыкновенная. Применяется против поносов (отвар из плодоножек)..

Упражнение «мошоночное сжатие»: шаг за шагом.

Курс лечебной гимнастики.

 

Главная >  Публикации 


0.0012