Главная > Публикации
Чужое сердцеВ лечении сердечной недостаточности большую роль иг мочегонные средства. Основная цель лечения сводится к уд; лению жидкости из организма и уменьшению объема цяркуя рующей крови. Достижение этой задачи облегчает работу cepj аа по перекачиванию крови, т. е. снижает нагрузку на "сердце и способствует восстановлению его работоспособности. Иног;.' больные, стремясь как можно скорее достичь желаемого зффек та, принимают большие, чем назначил врач, дозы мочегонш лекарств. У многих же из них есть способность выводить с м( чон из организма повышенное количество калия. В этом случ; увеличение дозы мочегонных препаратов может привести 82 обеднению организма калием, что может проявиться и в виде мышечной слабости. Причем в этом случае страдают не только мышцы тела, но и мышца сердца, что никак не может способствовать выздоровлению этого органа. Кроме того, снижение з сердечной мышце концентрации калия может стать причиной развития аритмий. С другой стороны, форсированное выведение из организма жидкости может привести к сгущению крови к вызвать образование тромбов. Поэтому всегда следует помнить и больному и врачу поговорку о том мужике, который при некоторых обстоятельствах готов расшибить себе лоб. Читатель, даже не зная' всех других особенностей и тонкостей лечения сердечных заболеваний, уже из сказанного должен сделать вывод, что задача эта не простая. Здесь есть место и врачебным знаниям и врачебному искусству. Лечиться же самому современными средствами, не обращаясь к услугам врача, дело, как правило, бесперспективное и весьма опасное. Только содружество врача и пациента является залогом современной сердечной терапии. Но оба они должны помнить — не вреди! Чужое сердце Удивительно, как иногда сказки становятся явью, а вымыслы их авторов приобретают характер предвидения. Издревле люди мечтали летать и создали сказки о ковре-самолете. А потомки этих сказочников живут в век реактивных лайнеров. Очень часто в сказках фигурирует волшебное зеркало, покатав по которому наливное яблочко, можно увидеть, что происходит за тридевять земель. А мы смотрим телевизор. Добрая волшебника брызгает на убитого богатыря живой водой, и он воскресает". В наше время это называется «реанимация». Наверное, все это происходило потому, что сказочники, вобравшие в себя .мудрость народа, его пытливый ум и способность к мечте, понимали, что нет предела человеческому дерзанию и что люди будут становиться умнее, сильнее, проникать в тайны природы, подчинять ее себе. Сто пятьдесят лет тому назад в одном из маленьких немецких городов двадцатипятилетний писатель Вильгельм Гауф создал замечательную сказку «Холодное сердце», которой и до сих пор продолжает зачитываться и старый и малый. Вы помните, как злой дух Шварцвальдского леса Голландец Михель привел угольщика Петера в свою кладовую? Нет? Тогда давайте вспомним. --Сердце у Петера судорожно сжалось, но он не обратил на это внимания, потому что зрелище, открывшееся ему, было слишком странным и неожиданным. На полках в кладовке стояло множество стеклянных банок. Не банках были наклеены этикетки с именами. Петер с любопытством прочел их... ^ Здесь было сердце судьи, сердце Толстого Езехиля, сердщ уороля Танцев я Главного Лесничего... Здесь было шесть сер 1ец скупщиков хлеба и три сердца ростовщиков —короче, э была коллекция самых почтенных сердец округи! Что же они носят в груди вместо сердца? — дрожащим го лосом спросил Петер: у него просто голова закружилась o всего этого. - Вот что,— сказал Михель, выдвинул ящик в шкафу и протянул Петеру... каменное сердце». Как это ни парадоксально признать, но сказка о холодном сердце — это первая, высказанная печатно мысль о замене человеческого сердца искусственным. Почему пришла Вильгельму Гауфу в голову эта мысль, трудно сказать. Может быть, пото му, что ему оставалось жить только один год и он об этом до4 гадывался и хотел хотя бы .помечтать о том, что больное серд це можно заменить. Но он понимал несбыточность таких мечи талий, и, наверное, потому не приносит радости Петеру Мунк! его холодное каменное сердце. Нет, утверждает писатель, толЛ ко сердце, бьющееся и горячее, полное любви к людям и ccl страдания к их боли,— такое сердце нужно человеку. Так ком чается эта красивая легенда, но тем не менее через сто сорои лет после создания этой сказки человеку было пересажено чу жое сердце. Мир был буквально потрясен, когда телетайпы сообщили что 3 декабря 1967 г. кейптаунский хирург Кристиан Барнард произвел первую в мире пересадку сердца. Все газеты в те дня публиковали фотографию Луиса Вашканского— первого чело! века с чужим сердцем. Через семнадцать дней Вашканского н! стало — его организм, насыщенный иммунодепрессантными пре паратами, которые вводились ему для предотвращения оттор! жения чужого органа, стал беззащитен по отношению к инфекя ции — и крупозное воспаление легких в самом начале прервала этот потрясающий эксперимент. Через несколько недель Бар! нард сделал вторую пересадку сердца, и его новый пациен! Филипп Блайберг прожил с чужим сердцем полтора года. В настоящее время в мире операция по трансплантации серя ца уже стала, что называется, рутинной, и количество людеЯ носящих в груди чужое сердце, исчисляется сейчас десятками тысяч. Что же касается нашей страны, то здесь дело обстоит несколько по-иному. История пересадки сердца в Советском СокЯ вполне может претендовать на статус легенды, в которой пеяЯ мешалось и трагическое, и смешное, полет мысли ученого, на! стойчивость хирурга и железобетонные .правила игры в команд! но-административную систему. Но обо всем по порядку. Еще в конце сороковых — начале пятидесятых годов этоЯ столетия тогда молодой, а потому не зашоренный никакими нШ учными догмами и к тому же обладающий поистине золотылЯ руками, ученый Владимир Петрович Демихов впервые в осуществил пересадку сердца у собаки. Конечно, организм собаки имеет некоторые отличия от человеческого, но все же -овные технические проблемы трансплантации сердца были решены. Дальше —больше, и к концу пятидесятых годов в маленькой лаборатории при кафедре оперативной хирургии и топографической анатомии I Московского медицинского института имени И. М. Сеченова, где работал В. П. Демихов, бегала собака... с двумя головами, причем подсаженная на шею взрослого животного маленькая щенячья голова не только удивленно взирала на мир, но и пыталась лакать молоко и даже тяпнула за палец одного из авторов настоящей книги, который в студе* ческие годы в этой лаборатории побывал. (В связи с этим можно сказать, что когда кому-либо для дальнейшего успешного осуществления наиважнейшей деятельности надо будет пересалить голову, технически все уже разработано.) К сожалению, работы В. П. Демихова не получили должной научной оценки в мире. Во-первых, международные связи советских ученых в ту пору находились в зачаточном состоянии, а, во-вторых, эксперимент есть эксперимент, ему чужд драматизм (з следовательно, и эмоции, и известность) пересадки человеческого сердца. Тем не менее Кристиан Барнард неоднократно заявлял, что без экспериментов В. П. Демихова он не смог бы осуществить трансплантацию сердца у человека. Но что же было у нас после 1967 г.? События развивались стремительно, но порой по законам фарса. Сразу после операции Кристиана Барнарда в научном мире (впрочем, не только у нас в стране) возникла дискуссия: а насколько с точки зрения морали и медицинской этики оправдана пересадка пусть-взятого у практически умершего человека, но еще бьющегося сердца? {Заметим, что вопрос весьма не праздный, но об этом далее.) В конечном итоге собралась Коллегия Минздрава СССР и решила по соображениям морально-этического порядка транс-, плантацию сердца в СССР запретить. Лишь в виде огромного исключения позволить отдельные случаи пересадки со специального разрешения Коллегии Минздрава СССР. Один из крупнейших руководителей советского здравоохранения, он же один из крупнейших хирургов, про которого злые языки говаривали, что беда не в том, что он хочет быть первым, а в том, что он хочет быть единственным (далее — Единственный), такое разрешение незамедлительно получил и начал готовиться к проведению первой в СССР трансплантации сердца. Но в то время работал и другой выдающийся хирург — ака-Демик .АМН СССР, профессор Александр Александрович Вишневский, который уже многие годы разрабатывал проблему трансплантации сердца у человека и вплотную подошел к ее еализации (забегая вперед, скажем, что Барнард опередил его всего на одиннадцать месяцев). Но запретительное решение Коллегии МЗ СССР стало на пути этого выдающегося хирурга, казало€ь бы, непреодолимым препятствием, поскольку Единственный, конечно, второму разрешению Коллегии на трансплантацию воспрепятствовал бы незамедлительно. Но, как говорит известная русская пословица, в которой упоминается «шиш» л «винт», непреодолимых препятствий нет, если человек очень хочет их преодолеть. И академик А. А. Вишневский преодолел. Он вовремя вспомнил, что является Главным хирургом Советской Армии, то есть человеком военным, который обязан выполнять приказы своего непосредственного и прямого начальника.' А в это время по какому-то, несомненно, чисто случайному сов-.падению тогдашний Министр обороны СССР, Маршал Совет ского Союза А. А. Гречко вдруг издал приказ, в котором пре/_ писывал хирургам Советской Армии овладеть всеми методам! лечения сердечных заболеваний, в том числе и трансплантацией ..сердца. (За точность формулировки приказа министра оборот авторы не ручаются, поскольку, являясь по старинной армей ской терминологии «шпаками», этого приказа не видели, но что такой приказ был — знают весьма определенно.) Говорят что А. А. Вишневский, который, выполняя данный приказ, раз-1 .вернул соответствующую базу в госпитале Министерства обороны в Ленинграде, в личной беседе с маршалом посетовал на то, что ассистенты профессора, без которых операция невозмож-: на, как люди штатские, подчиняются Минздраву СССР и для .них запрет на'участие в трансплантации сердца является дей-> .ствительным. Министр, как и полагается военному, отреагировал стремительно и четко: «А мы их призовем на сборы». При-, .звали. В результате этого в «Красной звезде» через некоторое .время появилась короткая заметка, в которой сообщалось, чтс .в ночь с 4 на 5 ноября 1968 г. Главный хирург Советской Ар мии академик АМН СССР, профессор А. А. Вишневский вместе со своими помощниками — офицерами запаса, произвел первур в СССР трансплантацию сердца. Правда, больная, которой было трансплантировано сердце,! люсле операции прожила всего 33 часа, в чем, несомненно, не- -малую роль сыграло то, что из-за всей этой ведомственной ка-J тавасии А. А. Вишневскому пришлось налаживать операцион-1 ную базу.на новом месте, а не в том институте, где он рабо- тал, и где уже все было налажено. Кроме того, прекрасно по^ .нимая, что Единственный ему всякое лыко поставит в строку .А. А. Вишневский выбрал для трансплантации больную, коте рой оставалось жить буквально несколько часов, и хотя серд! он заменил, ее организм был уже изношен до такой степей! что операции она фактически не выдержала. Тем не менее г.„г .вую в СССР трансплантацию сердца произвел А. А. Вишне! .ский, а не Единственный, что -повело к возникновению ря,г, коллизий эмоционального плана, но это, как говорится, совсе! другая история. Пробиваясь через искусственно созданную полосу препят ствий, наша кардиотрансплантология выбилась все-таки на ши, рокий оперативный простор и теперь в НИИ трансплантологи! и искусственных органов АМН СССР, возглавляемом академиком АМН СССР, профессором В. И. Шумаковым, эта операция тоже перешла в разряд рутинных. Но чтобы этого достичь, понадобилось около двадцати лет. Да, как сказал Ф. И. Тютчев, ,в Россию можно только верить». Проблема трансплантации вызвала много споров: и медицинских, и юридических, и морально-этических. К вопросам, которые обсуждались в этих спорах, мы еще не раз будем возвращаться' в настоящей главе. Но сразу же надо сказать, что эта операция действительно стала событием века. Несколько лет тому назад на Международном съезде хирургов один ученый докладывал о проведенной им операции на кишечнике, которую он осуществил необычным, сложным и на первый взгляд нецелесообразным доступом. Когда ему задали вопрос, для-чего нужен такой доступ, когда на кишечник очень легко выйти через переднюю брюшную стенку, этот хирург ответил: «Я хотел оценить меру возможностей хирургии. Может быть такой случай, что из-за рубцов, спаек и других осложнений вы не сможете идти рутинным доступом. Тогда и понадобится моя операция. Пусть такой случай будет один на миллион, но он может быть». Так и операции по пересадке сердца измерили возможности хирургии и показали, что нет принципиальных препятствий для трансплантации сердца и теперь надо решать вопросы, связанные с другими аспектами проблемы, в первую очередь — с проблемой приживления чужого органа. К пересадке сердца медицина шла через раздумья и эксперименты, через науку и мистику, и история этого вопроса может составить сюжет приключенческого и фантастического романа.. Преступление маршала франции Еще в далекой древности произошло разделение ученых на теоретиков и практиков. Теоретики хотели познать мир, его закономерности просто потому, что это интересно. Когда одного из крупных современных астрономов спросили, зачем он занимается астрономией — наукой совершенно теоретической (разговор пооисходил в тридцатых годах этого столетия), не дающей конкретной практической пользы, он ответил: «Человек и отличается от свиньи тем, что иногда он может смотреть ,на звезды», ини дали миру Джордано Бруно и Галилео Галилея, Николая Аоперника и Исаака Ньютона, Грегора Менделя и Альберта ^инштейна. 1 была другая группа ученых, которые хотели не только по- -ть природу, но и поставить ее на службу человека. Они да-yi миру безвестного гения, изобретшего колеса, и Архимеда, :туана Лавуазье и Томаса Альву Эдисона, Николая Иванови-пирогова и Сергея Петровича Королева. II нельзя противопоставлять друг другу эти две группы ученых. И те и другие очень нужны человечеству. Но ученый-практик, ученый-прикладник потому и является учекЫм, что он для практического применения закона природы должен прежде всего .его познать. Науке противопоказан голый эмпиризм, он иногда уводит человеческую мысль с дороги по-;зш'.:-:ия и пытается решить проблему, не имея к этому никаких оснований. Таким путем на протяжении веков, к сожалению, развивалась и медицина: в ней эмпиризм преобладал над точными знаниями. И это вполне объяснимо — больным некогда ждать создания новых теорий, они хотят жить и быть здоровыми. Особенно люди хотят жить долго. Поэтому именно в области проблемы долголетия (а с ней самым тесным образом связана проблема замены «изношенных» органов) медицина долгое время ничем не отличалась от средневековой алхимии. Интересно, что уже древним медикам приходила в голову мысль, что можно продлить жизнь человека или придать ему какие-то новые, нужные свойства за счет другого организма, за счет его органов. Летописи доносят до нас сведения о том, что еще в древнем мире делались попытки с целью лечения, больных вливать им в вены кровь животных (естественно, что такие опыты кончались трагически). У народов, населявших Северную Африку, в древние века существовало поверье, что, .для того чтобы человек стал бесстрашным и могучим, он должен съесть сердце льва и таким образом приобрести качества: этого животного, издавна являвшегося эталоном силы и храбрости. Естественно, что темнота и невежество, отсутствие каких-либо точных знаний о строении и функциях человеческого тела толкали многих нетерпеливых исследователей на совершенно безумные эксперименты, которые только еще больше сгущали мрак над тайнами человеческого организма. В одной из галерей Лувра весит написанный неизвестным ХУДОЖНИКОМ портрет мужчины в рыцарских доспехах с мрачным лицом и пронзительным взглядом темных глаз. Это — портрет маршала Франции Жиля дс Рэ. Жиль де Рэ родился в 1404 г. и, как многие дворяне того времени, с юношеских лет выбрал военную карьеру. Он храбро сражался на полях Столетней войны, был оруженосцем Жанны д'Арк, пытался отбить ее у бургундцев. В дальнейшем, проявив недюжинную храбрость и талант полководца, Жиль де Рэ уверенно поднимался по ступенькам военной иерархии и ему былс присвоено звание маршала Франции. Вскоре после этого он вышел в отставку и поселился в своем уединенном замке. В течение многих лет крестьяне окрестных сел не могли на-, радоваться на своего сеньора. Он не давил их поборами, на его .земли не устраивали набегов другие бароны, сам маршал редко бывал в их хижинах, раздавал милостыню, а из многие семей брал детей в услужение к себе в замок. Немного удив .ляло крестьян только то, что сеньор ставил одно условие: рс 88 дители не должны общаться с детьми, взятыми в замок. Но если ребенок пристроен, а в семье убавился один лишний рот, да к тому же на деньги, данные благодетелем, можно купить корову, то почему бы скрепя сердцем и не согласиться на это условие. И в течение многих лет в крестьянских семьях возносились благодарственные молитвы за маршала Жиля де Рэ. Но постепенно начали возникать смутные слухи о том, что в замке маршала не все чисто, что он приглашает к себе колдунов, что в одной из башен замка поселилась нечистая сила. Но такие слухи в те времена не были редкостью, и жизнь шла своим чередом, пока случай не заставил содрогнуться даже видавших виды средневековых вилланов. Согласно преданию, во время одной из отлучек маршала его жена, мучимая любопытством, пробралась в башню, в которой он нередко уединялся ночами и в которую вход всем его домашним, в том числе и жене, был строго воспрещен. Подобрав ключ к массивной дубовой двери, жена маршала проникла в нее и вошла в большую темную залу. Пока она осматривалась и пыталась зажечь свечу, она сшибла сосуд, из которого на ее руки и платье пролилась какая-то густая жидкость. Когда же она зажгла свет, ее охватил леденящий ужас. Из сосуда пролилась кровь, а на столах в зале, на блюдах и в больших склянках она увидела части человеческих тел, сердца, мозг. Стремглав выбежала из башни объятая ужасом женщина и около дверей столкнулась с мужем, который случайно раньше определенного им срока возвратился домой. Непокорная жена была схвачена,, заключена в темницу и, наверное, нашла бы свою смерть в мрачных комнатах старой башни, как вдруг перед замкам появилась целая армия. Может быть, загадочные слухи о тайнах Жиля де Рэ дошли до короля и он решил узнать, в чем же дело, может, как гласит предание, в это время навестить жену маршала приехали ее- братья, одним словом—замок был осажден, перепуганная женщина освобождена, а сам хозяин замка заключен в цепи и предан суду. На суде выяснилась страшная картина. Оказывается, маршал был одержим идеей достичь бессмертия. Наслушавшись советов колдунов и знахарей, маршял решил, что дух бессмертия заключен в крови и сердцах молодых людей... и его пажи, набираемые им из крестьянских семей, стали объектами его бесчеловечных экспериментов. Из крови, и сердец детей приготовлял маршал экстракты и настои, которые, после того как его помощники произносили над этими сосудами заклинание, употреблялись им для растирания, добавок в питие и так далее. Суд приговорил Жиля де Рэ к смерти, и в 1457 г. он был казнен, оставив потомкам портрет в Лувре да известную всем : детства сказку о Синей Бороде, поскольку согласно преданию и портрету волосы маршала были иссиня-черного цвета. Мы провели эту полусказку-полубыль для того, чтобы показать, какими извилистыми, причудливыми путями шла порой -человеческая мысль, направленная на продление жизни, причеа главная роль в достижении этой цели отводилась чужим органам. Наукой этот раздел медицины стал еще не скоро. Экскурс в иммунологию Сейчас нам придется уйти в сторону от вопросов, связанных с сердцем, но это необходимо сделать потому, что нельзя понять всех проблем, связанных с его трансплантацией, не зная, что такое иммунитет и как реагирует организм на то, если в его' внутреннюю среду попадает чужеродный белок. Далее: 17. выковывание пяток и икр энергетического тела.. Не заостряйте внимания на малозначительных проблемах. Глава XIX Современные методы исследования. Забывчивость. Рецептуры щадящих очистительных клизм. Гомеопатия: другая сторона медали. Случай из психотерапевтической практики: «грязное место».. Главная > Публикации 0.0006 |